Брендон зашел в ближайший бар, купил банку пива и долго стоял, задумавшись. Вскоре он почувствовал себя гораздо лучше. Отвращение, испытанное им после визита к Кевину, постепенно проходило. Он посмотрел на часы.
Было уже около двух. Он еще успеет навестить мать и вернуться домой до того, как из школы придет Флер. А может, подождать Флер и вместе с ней пойти к матери?
Кэтлин безумно обрадуется. Нет, не стоит огорчать Флер.
Тут Брендон понял, что потратил на пиво последние деньги. У него не осталось даже мелочи на поездку в метро. Неужели ему придется идти пешком в Бруклин? Нет, это невозможно. Боже, да это же просто катастрофа! Как же он дошел до этого? Как он объяснит дочери, что не смог добраться до больницы и навестить бабушку? Что она подумает о нем? Что скажет Кейт?
Черт возьми, как же выбраться из этого дурацкого положения? Должен же быть хоть какой-то выход?
Брендон снова вспомнил разговор с Кевином Клинтом. Может, он поступил глупо, отвергнув его предложение? Неужели он не справится с этими извращенцами? Похоже, он очень нужен им обоим. А что, если это все блеф? Не попытаться ли переиграть их обоих? Возможно, этот парень просто флиртовал с ним, проверял его реакцию. Да, вероятно, так оно и есть.
Он быстро допил пиво, решив, что все же глупо упускать такую возможность. Славу Богу, что он не совершил опрометчивого поступка. Ладно, завтра сообщит Кевину, что все обдумал и будет рад, если Берелман представит его в Голливуде. Но при этом он заявит, что Джон Фримен — его театральный агент и он намерен продолжать свое сотрудничество с ним. Если он им действительно нужен, они будут вынуждены принять его условия, если же нет, он откажется от их услуг.
Эти мысли немного успокоили Брендона, но он по-прежнему не знал, как добраться до дома. Ну что ж, придется заложить часы в ломбард. Но это будет последний раз, подумал он.
Найдя автомат, он позвонил Кевину. Тот не скрыл удовлетворения и предложил Брендону вернуться в его офис и подписать кое-какие документы. Кроме того, он обещал дать ему небольшую сумму. Брендон тяжело вздохнул, подумав о том, что скажет сегодня вечером дочери и Кейт. Однако, постаравшись выбросить все это из головы, он отправился к Кевину Клинту.
Брендон прибыл в Лос-Анджелес месяц спустя. Был уже вечер, но жара стояла невыносимая. Он к этому не привык. Сойдя с трапа самолета, Брендон посмотрел на голубое небо, на тропические пальмы и почувствовал, что здесь он обретет свое счастье. Его настроения не испортила даже мысль о встрече с Хилтоном Берелманом. На мгновение Брендон забыл и о том, что оставил в Нью-Йорке мать, которую ему все-таки удалось перевести в частную клинику. Перед отъездом он пообещал ей, что скоро вернется. Флер со слезами на глазах провожала его в аэропорту. Но сейчас Брендон старался не вспоминать об этом.
Киностудия прислала за ним машину. В большом блестящем «студебекере» сидел шофер в строгом сером костюме, производящий весьма внушительное впечатление. Всю дорогу Хилтон улыбался и откидывал назад свои черные волосы. Иногда он что-то записывал в блокнот. Потом Хилтон спросил шофера, оставили ли ему записку в киностудии и заказали ли для него обед в ресторане. Но шофер только отвечал: «Нет, сэр», — словно считал ниже своего достоинства продолжать разговор с ним.
Вскоре стемнело, и Брендон не видел почти ничего, кроме шикарных автомобилей и ярких огней южного города. Наконец они свернули с шоссе и въехали на небольшую улочку с низкими особняками по обеим сторонам.
Хилтон сообщил Брендону, что он будет жить рядом с Шато-Мармонт. Брендон предполагал, что это какой-нибудь задрипанный мотель с узкими окнами. но оказался в превосходной гостинице, кирпичной, с высокими большими окнами. Брендон вспомнил, что здание в таком стиле видел когда-то в одном из фильмов.
Окна его номера не выходили на Шато-Мармонт, но он был большой, хорошо обставленный, с диваном и письменным столом. Принимая душ и переодеваясь, Брендон все еще сомневался в том, что эта авантюра удачно завершится.
Вечером Брендон и Хилтон ужинали в ресторане с молодым, энергичным агентом по связи с прессой. Его прикрепили к Брендону на целую неделю. Тайрон Прентис покорил Брендона множеством интересных идеи Он улыбался и почему-то называл Брендона Байроном.
Брендон сдержанно замечал, что не стоит предаваться бесплодным мечтаниям, пока он не пройдет кинопробу. Но Тайрон возразил, что в Голливуде иначе нельзя.
Здесь всегда и при любых обстоятельствах себя рекламируют и напоминают о себе.
— Если будешь почаще рассказывать о себе и своих планах, а потом успешно пройдешь кинопробу, нам удастся сделать из тебя нечто значительное. Даже если ты какое-то время будешь без работы. У тебя очень интересное имя, — вдруг заметил он. — Мне оно нравится. Ты что, действительно знаешь произведения этого поэта? Или твоя мать прочитала во время беременности кое-какие стихи и назвала тебя в его честь.
Брендон заметил, что у него совсем другое имя, но Тайрон ничуть не смутился и заявил, что это совершенно не важно и что Байрон звучит гораздо лучше, чем Брендон. Байрон Фитц больше подходит для кино, пояснил он, чем Брендон Фитцпатрик.
— Это город грез и ожиданий, Байрон, а у нас не так уж много времени. Особенно если ты получишь работу.
Брендон тяжело вздохнул и признался, что его мать действительно восхищалась Байроном, а его младшего брата поэтому назвали Чайлд Гарольдом. Это вранье произвело на его собеседников впечатление.
На следующий день Тайрон и Хилтон повезли Брендона на киностудию, которая располагалась на улице Мелроуз. При этом Хилтон предложил показать Брендону город и кинокомпанию «Голдвин» на Санта-Монике. Въехав на возвышенность, машина остановилась, и Брендон залюбовался прекрасным видом города.
Киностудия несколько разочаровала Брендона, почему-то предполагавшего, что она похожа на оперный театр Нью-Йорка и какой-нибудь типичный городок в южных штатах. Он думал, что все дороги здесь вымощены камнем, а по самой студии бродят без дела такие актрисы, как Лейна Тернер и Джоан Кроуфорд. Он даже и не представлял себе, что увидит огромное длинное здание без окон, разделенное внутри на множество комнат, в которых суетятся самые обычные люди, занятые рутинной работой. И только позже Тайрон провел Брендона по улочке девятнадцатого века, после чего они свернули на средневековую торговую площадь. Когда же они вошли в современный зал для судебных заседаний, Брендон окончательно успокоился и с любопытством оглядел декорации.
— Байрон, познакомься, это Иоланта Дюграт, — сказал Тайрон. — Иоланта, это Байрон. Байрон Патрик. Хилтон просил подготовить его к кинопробе. О'кей?
Иоланта Дюграт руководила группой гримеров и костюмеров. Ей было около шестидесяти лет, но выглядела она намного моложе. Изящная и хрупкая, она напоминала Луизу Брук рыжеватыми волосами и огромными карими глазами, опушенными длинными ресницами. Иоланта отличалась необычайной подвижностью и экспансивностью, отчего казалась еще моложе. Когда-то она была неплохой актрисой, но со временем решила, что пора учить других актеров и помогать им завоевывать мир. Иоланта никогда не была замужем, но ходили слухи, что она имела связи почти со всеми знаменитыми актерами Голливуда. Она знала всех кинозвезд.
