На следующий день Элиза пошла на поиски тети и нашла ее в утреннем салоне, где та сидела за узким столом и писала письма. Тетя Аделина сделала вид, что не замечает племянницу, но Элиза тем не менее заговорила:
— Тетя, можно, я кое-что достану с чердака?
— Кое-что?
Тетя Аделина была по-прежнему поглощена письмом, которое сочиняла.
— Мне нужны только стол и стул, и еще кровать…
— Кровать?
Темные глаза сузились, скользнули в сторону и встретились с глазами Элизы.
В ночной тиши Элиза ясно поняла, что лучше изменить себя, чем пытаться латать дыры, порожденные решениями других.
— Теперь, когда Роза замужем, мне кажется, что я не так уже нужна в доме. Я могла бы переехать в коттедж.
Элиза не слишком-то надеялась: от отказов тетя Аделина получала особое удовольствие. Она смотрела, как тетя старательно подписывает письмо, чешет острыми ногтями голову пса. Губы Аделины растянулись в гримасе, которую Элиза приняла за улыбку, хоть и слабую, затем тетя встала и позвонила в колокольчик.
В первую ночь на новом месте Элиза сидела у окна наверху и смотрела, как океан набухает и опадает под искрящимся светом луны, точно огромная капля ртути. Роза за морем где-то по другую его сторону. Ее кузина вновь отправилась в путешествие, а Элиза осталась дома. И все же когда-нибудь и она отправится в собственное странствие. Журнал не много заплатил за ее волшебные сказки, но если она продолжит писать и будет копить, скажем, год, то определенно сможет позволить себе путешествие. И конечно, есть еще брошь с цветными камнями. Элиза никогда не забывала мамину брошь, спрятанную в камине Суинделлов. Когда-нибудь, как-нибудь она непременно ее вернет.
Элиза вспомнила о рекламе, которую видела в газете неделю назад. «Люди стремятся в Квинсленд, — гласила заметка, — начните новую жизнь». Мэри часто рассказывала байки о приключениях ее брата в городке Мэриборо. Послушать ее, так Австралия — это край открытых пространств и слепящего солнца, где почти все презирают общественные правила и полно возможностей начать жизнь сначала. Элиза всегда мечтала, как они с Розой будут путешествовать вместе, они много раз говорили об этом. Говорили ли? Оглядываясь в прошлое, она понимала, что голос Розы был тих, когда речь заходила о подобных воображаемых приключениях.
Элиза ночевала в коттедже. Она покупала продукты на рынке в деревне, друг Уильям, молодой рыбак, усердно снабжал ее свежим хеком, а Мэри забегала почти каждый день по дороге домой из Чёренгорба, приносила горшочек супа, холодную лопатку из обеденного жаркого и новости из поместья.
Не считая подобных визитов, впервые в жизни Элиза была по-настоящему одна. Вначале незнакомые ночные звуки тревожили ее, но шли дни, и она научилась различать их: мягкие лапы животных на крыше, гудение нагревающейся плиты, дрожь половиц прохладными ночами. Нашлись и неожиданные выгоды одинокой жизни: оставшись в коттедже одна, Элиза обнаружила, что персонажи ее волшебных сказок стали ярче. Она находила фей, которые играли в паутине, насекомых, которые шептали заклинания на подоконнике, духов огня, которые шипели и плевались в плите. Иногда днем Элиза сидела в кресле-качалке и слушала их. А позже, ночью, когда они все спали, плела из историй собственные сказки.
Однажды утром, на четвертую неделю одиночества, Элиза отнесла тетрадь в сад и уселась под яблоней на своей любимой кочке из мягкой травы. Пришедший в голову сюжет пленил ее, и она принялась записывать: отважная принцесса отказалась от наследственных привилегий и отправилась со своим советником в долгое путешествие по дикой и гибельной земле, полной опасностей. Элиза как раз собиралась послать героиню в затянутую паутиной пещеру, принадлежащую особенно злой фее, когда на ветку, что росла над ней, взлетела птица и запела.
— Да неужели? — Элиза отложила перо.
Птица запела вновь.
— Пожалуй, я и сама изрядно проголодалась. — Она протянула руку, сорвала яблоко с нижней ветки, обтерла его о платье и откусила кусочек. — Ужасно вкусно, — сказала она, когда птица улетела. — Можешь сорвать одно, мне не жалко.
— Ловлю вас на слове.
Элиза замерла, вонзив зубы в яблоко, глядя туда, где скрылась птица.
— Надо было свое захватить, но кто ж знал, что я пробуду здесь так долго.
Она обвела взглядом сад и заморгала, увидев мужчину на железной скамейке. Его присутствие было настолько неожиданным, что она не сразу его узнала, хоть и была с ним знакома. Темные волосы и глаза, непринужденная улыбка, Элиза задержала дыхание. Натаниэль Уокер, муж Розы, сидит в ее саду.
— Вижу, яблоко вам по вкусу, — сказал он. — Смотреть на вас почти так же приятно, как есть самому.
— Я не люблю, когда за мной наблюдают.
Он улыбнулся.
— Тогда я отвернусь.
— Что вы здесь делаете?
Натаниэль поднял новехонький томик.
— «Маленький лорд Фаунтлерой».
[40]
Читали?
Она покачала головой.
— Я тоже, хотя пытаюсь несколько часов. И отчасти в этом виноваты вы, кузина Элиза. Ваш сад чрезмерно отвлекает. Я просидел здесь все утро, но не продвинулся дальше первой главы.
— Я думала, вы в Италии.
— Я был там. Мы вернулись на неделю раньше срока.
Холодная тень мгновенно упала на лицо Элизы.
— Роза дома?
— Конечно. — Он открыто улыбнулся. — Надеюсь, вы не думаете, что я мог оставить свою жену итальянцам!
— Но когда она… — Элиза убрала непокорные пряди волос со лба, пытаясь понять. — Когда вы вернулись?
— В понедельник днем. На море наш корабль здорово потрепало.
Три дня. Они вернулись три дня назад, и Роза не послала ей весточки. Желудок Элизы сжался.
— Роза… С Розой все хорошо?
— Лучше не бывает. Средиземноморский климат пошел ей на пользу. Мы бы еще на неделю остались, но ей хотелось принять участие в подготовке приема в саду. — Он подчеркнуто поднял брови. — Послушать их с маменькой разговоры, так это будет нечто феерическое.
Элиза скрыла смятение, она откусила еще кусочек яблока и выбросила огрызок. Элиза слышала краем уха о приеме в саду, но решила, что это очередное светское мероприятие Аделины, а Роза тут ни при чем.
Натаниэль снова поднял книгу.
— Потому я и выбрал ее для чтения. Миссис Ходжсон Бернетт появится на приеме. — Он широко распахнул глаза. — Полагаю, вам не терпится с ней познакомиться? Должно быть, весьма приятно побеседовать с другой сочинительницей.
