Нотабене
Вот даже не история, а мелкое наблюдение. Многих оно заставит недоуменно пожать плечами. Но тот, кто почует жуткую бездну, пусть берет с полки пирожок.
В нашем отделении вели журнал выписки.
Это была обычная амбарная книга для удобства и ориентации в перемене слагаемых. Сумма все равно не менялась. Этот журнал даже не числился в реестре медицинской документации, никто его никогда не проверял и не вменял в обязанность заводить. Он служил – ну, не знаю: блокнотом, органайзером или чем-то еще. Чтобы доктор и сестры знали, кто когда идет на выписку. Подготовили документы, транспорт и так далее. Я, например, назначал дату выписки еще при поступлении, мне это было очень приятно делать. Я вспоминал при этом, что все когда-нибудь закончится.
Старшая сестра потом переписывает, подает сведения на пищеблок. В общем, рутина.
Так вот. Бывали экстренные выписки, довольно часто. Пришел на работу, весь сияешь, но тут тебе докладывают о ночном поведении, скажем, двадцать шестой палаты, и она вся отправляется на дембель. И садишься их выписывать.
Вообразите: страница за страницей, страница за страницей, месяц за месяцем, год за годом. Фамилия и число – всё. Больше ничего.
Никаких пояснений не нужно.
Никто их и не писал. Все прекрасно знали, кого и почему.
Но у старшей сестры иногда что-то щелкало в голове.
И вот листаешь, листаешь, и вдруг видишь запись, сделанную ее рукой. Один, среди сотен подобных, отмечен. Ни для кого, ни для чего. Никто не просил. Никто не велел.
Дано пояснение: «за пьянство».
Уставишься – и сразу оледенеешь, примерив эмоции нашей старшей сестры: неудовлетворенность до примечания и тихая сатурация – после. Бездна разверзлась. Кто не прочувствовал – моя вина, не донес, плохо написал, непонятно.
Холера
Противохолерные учения случались у нас приблизительно раз в год.
Доктора, можно сказать, блаженно небожительствовали, потому что основная ответственность падала на сестер.
Противохолерные мероприятия чрезвычайно сложны, они выливаются в замысловатое противохолерное поведение, подлежащее доведению до автоматизма.
Все это очень напоминает игру-стрелялку, тогда как докторам по чину показаны стратегии.
Здесь мало системы боксов с хитро расположенными дверями. Надо соблюдать строгую последовательность действий, которой я, конечно, не то что не помню, но и когда и не знал – как и в Doom’е. Меня убивали сразу.
Вошел, снял одно, надел другое, сверху – третье; шагнул, третье снял, бросил в таз с ядовитым раствором; проконтактировал с фекалиями, снял первое и второе, напялил третье, два шага вправо, четыре влево; переменил ядовитую жидкость единожды или дважды, вернулся, проконтактировал с фекалиями, снял третье, натянул четвертое; пятясь задом, вышел из игры.
Никто не проходил эту игру с первого раза.
Проигравшим доставался бонус.
Корабельные новости
Психиатр, сидевший на телефоне, захотел в магазин. Попросил моего приятеля: «Посиди тут, я скоро приду». Нет вопросов, всегда пожалуйста.
Звонок.
– Але! Але! Это с сухогруза звонят!
– Слушаю внимательно.
– Мы тут на ремонт встали. У нас капитан сошел с ума. Взял пожарный топор и рубит палубу. Говорит, что в трюме дети тонут.
Дело житейское. Деловито:
– Давно на ремонте стоите?
– Да уже два месяца!
– А капитан сколько времени пьет?
– Два месяца и пьет, что за дурацкие вопросы.
Ну, все понятно.
– Давай адрес, где вы стоите.
– Да в Лиссабоне, еб твою мать!.. Я звоню узнать, что делать!
Звонок был по сотовому.
– А фельдшер у вас есть?
– Да он ушел куда-то неделю назад.
– Ну, я не знаю. Сдайте капитана в португальский дурдом.
– Ты что, охуел? Как же мы без капитана вернемся?
Ну, решили проблему кое-как.
– Есть у вас умелец, в вену колоть?
Нашелся.
– Возьмите в аптеке релашку и колите его три дня. Как проснется, сразу снова вырубайте.
Шестое чувство
У практических докторов иногда развивается волшебное чутье, просто звериная интуиция.
Вот коротенький эпизод.
Прихожу я на консультацию в кардиологический диспансер. А там обед.
Брожу по палатам, ищу клиентов.
Спрашиваю у докторши:
– Где Свекольникова?
Та:
– Сейчас-сейчас.
Побежала. Вернулась с таинственным видом:
– Доедает компот.
И я разу догадался, что сейчас мною попользуются досыта, потому что оплачено государством.
И не ошибся почему-то.
Корневой каталог
Человек вообще замечательное существо, если убрать шелуху. Прекрасное.
Вот случился у одного субъекта инсульт. Довольно серьезный – рука не работает, нога, язык. Голова работает только чуть-чуть.
И он отказался есть.
Привозят обед, ужин – не кушает, капризничает или еще чего там себе думает.
Никто и не знает, как быть. Все такое питательное, прямо из бака.
Тут сосед по палате показал ему порнографический журнал. Там и так, и этак, и сяк, все варианты и опции.
Клиент смотрел, смотрел и вдруг закушал. Две тарелки умял, супа.
Методичка
Проснулся от телефонного звонка, звонит приятель со «скорой».
– Скажи, – спрашивает, – «охуеть» – это глагол или наречие?
– А тебе зачем?
– Да я методичку пишу.
Так я и догадался, что со мной такое.
Сестры и Хмурое утро
Девять часов утра, рабочий день начинается. Наш маленький гастрономический подвальчик, до того пустынный, заполнила телом огромная медсестра в колпаке и ватнике для профессиональных командировок. Отряжена детской поликлиникой, что по соседству, за продовольственными товарами. Перетоптывает слоновьими ножищами, как медведь накануне большой нужды. Цепкие глазки шарят по полкам.
– «Белочку»… и еще «Белочку»… и вафельный тортик… нет, два… что бы еще взять?
Раздумья затягиваются минут на пятнадцать. Похаживает, заслоняет от меня продавщицу.
