Пэн сел за стол, уставился на рисовый пудинг и загрустил. Он представил себе, что АППЕТИТ ходит где-то голодный, никому не нужный, с ПОТЕРЯННЫМ видом… Он взглянул в окно и увидел, что по кирпичной дорожке между клумбами к дому идет сосед эсквайр Смит. Смит напоминал школьный глобус, одетый в клетчатые штаны с подтяжками. На большой глобус водрузили глобус поменьше, с носом красным, как редиска.
— А вы уже на ногах, сэр? — удивленно спросил он. Смит каждое утро удивлялся, что Трикитак уже на ногах, хотя ни разу в жизни не видел, чтобы тот стоял на голове. — Это поразительно, сэр!
— Смит, дружище, как вы относитесь к рисовому пудингу? — спросил его Пэн.
— Ужасно! — воскликнул Смит. — Я его уничтожить готов!
Пэн придвинул к эсквайру пудинг и грустно наблюдал, как тот с мрачным видом его уничтожает.
— А как вы относитесь к клубничному киселю, Смит, дружище? — спросил Пэн.
— Очень плохо! — крикнул эсквайр и стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнул стакан. — Видеть его спокойно не могу!
И он выпил кисель.
— А у меня, знаете, неприятность, — пожаловался Трикитак. — Я ПОТЕРЯЛ АППЕТИТ.
— Вы сами виноваты, сэр. У вас все валяется где попало, — ответил Смит. — Каждая вещь должна знать свое место. Вот и этот… АППЕТИТ… Его бы на цепь посадить да дом заставить сторожить…
— Что вы, эсквайр! — поморщился Пэн. — Ведь это не пес какой-нибудь! АППЕТИТ… это… это… очень важная, очень нужная штука… Я просто не знаю, как обойдусь без него…
— Давно пропал этот тип? — спросил эсквайр, задумчиво почесывая свой красный, как редиска, нос.
— Как вам сказать… Вчера вечером я был в гостях у тети Тротти. Она пригласила меня на земляничный пирог. И должен вам сказать, что ел я этот пирог не один, а с БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ. — Он задумался, припоминая: — Да-да, прекрасно помню, что самый вкусный кусок достался именно ему, БОЛЬШОМУ АППЕТИТУ… А сегодня просыпаюсь, и нет его…
— Придумал! — крикнул эсквайр Смит и подпрыгнул на стуле, как мячик. — Дело надо делать, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант! Мы напишем объявление!
— Объявление?
— Ну да, ОБЪЯВЛЕНИЕ. Мы ОБЪЯВИМ всем, что потеря АППЕТИТА — ужасное ЯВЛЕНИЕ. И мы просим… Дайте бумагу и карандаш!
Пэн заволновался. Ему очень хотелось вновь обрести свой прекрасный АППЕТИТ.
— Вы считаете, это поможет, Смит, дружище? — спросил он, с надеждой уставившись на красный нос эсквайра.
— Конечно! — воскликнул Смит. — В прошлом году, когда пропала моя белая козочка Сюзи…
— Ну, пишите, пишите! — перебил его Пэн, подскакивая от нетерпения.
— Пишу: «ПРОПАЛ АППЕТИТ…» — Эсквайр отгрыз кончик карандаша. — Каковы приметы пропавшего, сэр?
— Э-э-э… М-м… я затрудняюсь, сэр…
— Он был пегий или гнедой?
— Но АППЕТИТ — не лошадь, эсквайр!
— Он был черный с белой манишкой? Уши отвислые или торчком?
— АППЕТИТ — не гончая!
— Ну, по крайней мере, какого цвета у него оперенье?
— АППЕТИТ — не попугай, не курица, не индюк, не канарейка!
— А что же это, черт возьми?! — закричал эсквайр и от волнения отгрыз половинку карандаша.
— Затрудняюсь, сэр…
— А если вы не знаете, что это за штука, так зачем он вам понадобился?
— Но я жить без него не могу!
Эсквайр от расстройства догрыз карандаш.
— Я чувствую, что ТЕРЯЮ ГОЛОВУ! — взволнованно сообщил Трикитак. — А вместе с головой я потеряю УВАЖЕНИЕ К СЕБЕ. Я потеряю все, даже ЧУВСТВО ЮМОРА! — Он схватился за голову и застонал: — Ужасный ДЕНЬ ПОТЕРЬ!
— По-моему, вам надо выпить ОСКОРБИТЕЛЬНОЙ КИСЛОТЫ, — сказал Смит.
— ОСКОРБИТЕЛЬНОЙ КИСЛОТЫ?
— Да, кажется, это помогает, когда пропадает АППЕТИТ. Вы выпьете эту кислоту и ОСКОРБИТЕСЬ, АППЕТИТ испугается и прибежит домой.
— Нет-нет, — вздохнул Трикитак. — Я не способен на грубое и оскорбительное, когда думаю о нем…
— Тогда дело надо делать! Дайте ручку! — приказал эсквайр Смит.
— Пишу: «ПРОПАЛ АППЕТИТ КАК АППЕТИТ. Особых примет нет. Просьба: кто нашел, тот отнесите в Стол Находок где служит хозяин этого самого без примет который не лошадь не индюк который очень его ждет и боится потерять голову джентльмен по фамилии Трикитак».
Смит поставил точку, и запятые, и многоточие, и точку с запятой, чтобы это было НАСТОЯЩЕЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ. Он старательно расставил знаки препинания, но они стоять на местах не хотели и распрыгались кто куда по всей странице.
Друзья отнесли объявление к городской ратуше и повесили его там. А потом вернулись домой. И как только они переступили порог дома, Трикитак сказал:
— Ой.
Он застыл как вкопанный, потом подбежал к буфету, достал оттуда банку с вареньем и сладкую булочку. Он понюхал все это, облизнулся и закричал:
— Он здесь! Он вернулся ко мне! Я чувствую, ко мне вернулся АППЕТИТ!
— Отныне, — посоветовал эсквайр Смит, — носите его в бумажнике.
А Трикитак спустился в погреб и вылез оттуда с большим куском ветчины и кругом колбасы. Он подогрел в кастрюльке немного глинтвейна, сел за стол и стал уписывать все это вместе с БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ.
А третьим за столом сидел милейший эсквайр Смит, который так ненавидел всякое угощение, что старался немедленно его уничтожить.
Приглашение
Трикитак своих соседей
Пригласил домой к обеду:
Приходите, все соседи,
В воскресенье пообедать!
Приходите, дядя Том,
Будут сливки с пирогом.
Приходите, тетя Тротти,
Будут персики в компоте.
Тетя Бэсс, а вам на блюде
Подадут огромный пудинг.
Вам, любезный Смит, в горшочке
Приготовлю я биточки.
Будет все, что захотите.
Что хотите, то съедите,
Здесь ни в чем отказа нет.
Приходите на обед.
Приходите, дядя Том,
Только вместе с пирогом.
Тетя Тротти, приходите
И компот с собой возьмите.
Тетя Бэсс, а вы на блюде
Захватите вкусный пудинг.
