— Не знаю, не помню. Вроде у нее сережек не было…
— Баба Маня! — закричал Петька. — Скажи, были
у Марины такие сережки?
— Баба Маня внимательно ее осмотрела.
— Да вроде нет.
— Что? Что вы там нашли? — спросила подоспевшая
Елена Константиновна. — Сережку? Нет, это не Мариночкина, помнишь, Маняша,
это Шурочка потеряла! Наша племянница Шурочка из Одессы.
— Ой, верно, мама, хорошо ты вспомнила, мы ее тогда
обыскались. Надо будет Шурочке написать, что нашлась ее сережка.
— Баб, а постель она убрала или ты?
— Она, Петенька, она. Я уж тут ничего не трогала.
— Баб, а ничего необычного ты не приметила? —
продолжал допытываться Петька.
— Чего необычного?
— Ну, не знаю, например… окурков?
— Нет, никаких окурков не было. Ты что ж, думаешь, ее
отсюда силком увели? Зачем бы она им открывать стала? Самоубийца она, что ли?
— Да похоже на то. Ушла ведь неизвестно куда, — с
горечью произнес Петька.
— Ой, мальчик, что ты такое говоришь! — всплеснула
руками Елена Константиновна. — Даже и думать такое не смей! А я вот что
думаю: наверное, есть у Мариночки какой-то молодой человек! Вот к нему она и
ушла!
— Даша с Петькой переглянулись. Им это в голову не
пришло.
— А что, бабусь, в этом что-то есть… Только она про
него ничего не говорила!
— И правильно, что не говорила! Хотела оберечь его от
всей этой истории! — воскликнула баба Маня. — И потом, не хотела
показываться ему в таком виде! А сейчас все уже немного поджило, вот она к нему
и бросилась!
— А почему не попрощалась по-человечески? —
спросила здравомыслящая Даша. — Почему сбежала, как воровка? Вы, кстати,
гляньте, у вас ничего не пропало?
— Теперь уже переглянулись баба Маня и Елена
Константиновна. Баба Маня, ни слова не говоря, направилась к буфету, открыла
один ящичек, потом другой, затем подошла к платяному шкафу, порылась там.
— Нет, все на месте. Она ничего не взяла!
— Ну и слава богу! — с облегчением вздохнула Елена
Константиновна.
— Что ж, будем считать, все хорошо кончилось! Баба с возу,
лошади легче! — с обидой сказала баба Маня.
— И барабашка пропал? — усмехнулся Петька.
— Пропал! Пропал! — засмеялась Елена
Константиновна.
— Петька улучил момент и шепнул Дашке на ухо:
— Лавря, отвлеки бабок, я на тот балкон слазаю!
— Но как я их отвлеку?
— Попроси чаю! Они сразу на кухню бросятся, а я пока…
Баба Маня, вот Даша чаю хочет, а сказать стесняется!
— Ой, Дашенька, что ж ты стесняешься? Я сейчас, да и мы
все чайку попьем, сейчас, сейчас!
И старушки ринулись на кухню, а Петька выскочил на балкон.
— Петь, поосторожнее! — напомнила ему Даша.
— Ладно, не маленький, — проворчал Петька, влезая
на стул. — Если через двадцать минут не вернусь, звони в милицию!
— Ой, а что я бабушкам скажу? Куда ты девался?
— Скажи, к Лешке побежал, есть тут у меня один знакомый
парень!
— И Петька вмиг очутился на соседнем балконе. Даша
осталась одна. Прислушалась. Ага, вот Петька уже перемахнул на тот балкон. Все
было тихо. Во всяком случае, она ничего не слышала. Но сердце у нее билось так
гулко, что, казалось, заглушало все другие звуки.
— И вдруг Петька, целый и невредимый, спрыгнул на
родной балкон.
— Ой, как хорошо! — перевела дух Даша. — Ну,
что там?
— Ничего! Балкон закрыт, а в комнате никого нет.
— Точно?
— Точно!
— Детки, идите пить чай! — раздался ласковый голос
Елены Константиновны.
— За чаем бабушки расспрашивали Дашу о ее семье. —
Значит, вдвоем с мамой живешь? А с отцом видишься? — интересовалась баба
Маня.
— Вижусь, конечно.
— А бабушка твоя еще работает?
— Нет, бабушка вышла на пенсию, но работает дома, уроки
немецкого дает. Она у меня молодая и красивая!
— Да, у ее бабушки еще поклонники есть! С цветами
ходят, — сообщил Петька.
— Она отдельно живет?
— Да, отдельно.
— А кто же у вас хозяйством занимается, если мама
целыми днями на работе?
— Я!
— И готовишь ты?
— Ой, баба Маня, знала бы ты, как Лаврецкая готовит!
Умереть не встать! Особенно картофельные котлеты с грибной подливкой!
Обалдеть! — восторженно докладывал Петька.
— Петенька, а что это ты Дашу все больше по фамилии
зовешь, а? Некрасиво это, — попеняла правнуку Елена Константиновна.
— Петька смутился.
— Да я привык, мы ведь с первого класса вместе учимся,
ну я и… Ладно, больше не буду!
— А я тоже привыкла, — засмеялась Даша. —
Пусть зовет, как хочет.
— Нет, так не годится, у тебя же имя есть, и красивое
какое — Даша, Дарья! — стояла на своем прабабушка.
— После чая они отправились домой. По дороге Даша
сказала:
— Знаешь, Петь, я даже рада, что Марина ушла.
— Баба с возу?
— Ну да! И Виктоша с Муськой нормально поедут отдыхать…
ничего не боясь.
— Наверное, ты права, но мне все равно эта история
покоя не дает.
— Но что мы можем сделать? Где ее искать? У нас же
никаких зацепок, а она скорее всего и в самом деле к своему парню подалась!
— Лавря, ах да, Даша, а ты не помнишь, когда ты с ней
разговаривала, она про своего парня не упоминала?
— Ни словом, ни звуком!
— А вообще-то она красивая, наверное, есть у нее
парень, тем более она одна жила в большой квартире…
— Так-то оно так, но это ведь все равно, что…
— Искать иголку в стоге сена, — довершил ее мысль
Петька.
— Да, но все-таки мы должны всем нашим рассказать, что
она ушла, — спохватилась Даша. — Пошли ко мне, Стасу сразу все
расскажем, и Тошке с Муськой позвоним, а то девчонки ведь готовятся везти
Марину с собой.
— Это точно. Ладно, пошли.
— Стас был дома и внимательно выслушал Дашу и Петьку.
— Ну что ж, ей виднее, захотела уйти — вольному воля!
— Ой, Стасик, как экзамен? — вспомнила Даша.
— Нормалек! Сдал на «пять»!
— Поздравляю, старик! — сказал Петька.
— Спасибо, Петро!
