Я переступил с ноги на ногу. Мне было непривычно, чтобы кто-то, кроме Шепли, говорил со мной так прямо.
— Где Шеп?
Америка закатила глаза:
— У него там какие-то дела.
— Хорошо еще, что ему не придется потом убираться, как остальным первокурсникам.
Мерик поднесла стакан ко рту и сделала маленький глоток. Лакает, как котенок, а назюзюкаться успела быстро!
— Ну так ты не ответил на мой вопрос.
— Какой еще вопрос?
— Ты ревнуешь?
Я нахмурился. Сегодня Америка была невыносима, как никогда.
— Нет.
— Номер два.
— Что — номер два?
— Ложь номер два.
Я огляделся по сторонам, ища Шепли, который с минуты на минуту должен был меня спасти.
— Прошлой ночью ты облажался по-крупному, — сказала она.
При этом ее глаза вдруг прояснились.
— Знаю.
Она сощурилась и пронзила меня таким взглядом, что я чуть не отпрянул. Америка Мейсон была крошечным белокурым созданием, но при желании могла вытянуть душу из кого угодно.
— Лучше не мешай Эбби, — сказала Мерик, взглянув наверх. — Паркер — как раз то, чего она всегда хотела.
Я сжал зубы. Мне и так все было известно и оттого, что Америка произнесла это вслух, легче не стало. Стало только хуже: раньше я думал, она не против того, чтобы мы с Эбби встречались, и мое дело казалось мне не таким безнадежным.
— Знаю.
Мерик приподняла бровь:
— Правда? — Я не отвечал и старался спрятать глаза от ее взгляда, но она сцапала меня за подбородок. — Правда знаешь?
Я хотел было ответить, но теперь Америка зажала мне рот. Я дернулся и стряхнул ее руку:
— Может, и нет. Вообще-то, поступать правильно не совсем в моем репертуаре.
Америка несколько секунд изучала меня, а потом улыбнулась:
— Тогда ладно.
— Что?
Она похлопала меня по щеке и ткнула пальцем мне в грудь:
— Я приехала сюда вместе с Эбби, чтобы защищать ее от таких, как ты, Бешеный Пес. Но знаешь… оказывается, не все так просто. И я думаю, что, хоть ты и вляпался не по-детски, ты именно тот, кто ей нужен. У тебя будет еще один шанс, — проговорила Америка, держа палец в дюйме от моего носа. — Только один. Постарайся не спустить его в унитаз и не выставить себя еще большим придурком, чем ты есть на самом деле.
Закончив свой монолог, она вальяжной походкой отошла от меня и затерялась среди гостей. Странная девушка.
Вечеринка проходила по обычному сценарию: одна-две драки, девчачьи склоки, несколько распавшихся пар и в результате — женские слезы, а под конец кто-нибудь вырубается или блюет в непредназначенном для этого месте.
Я поглядывал наверх чаще, чем надо бы. Девчонки чуть ли не умоляли, чтобы я отвез их к себе, но я дежурил у лестницы, как часовой на посту, стараясь не думать о том, что Эбби с Паркером сейчас мило щебечут, а может быть — это уж совсем плохо, — она даже смеется его шуткам.
— Привет, Трэвис! — тоненько пропел кто-то у меня за спиной. Оборачиваться не пришлось: обладательница голоска сама переместилась в поле моего зрения. — У тебя скучающий вид, — сказала она, кокетливо облокачиваясь о перила, — и я подумала, может, тебе нужна компания…
— Я не скучаю. И мне ничего не нужно, — буркнул я, в очередной раз поглядев наверх.
Эбби стояла на площадке спиной к перилам.
— Ты такой смешной, — хихикнула девица.
Голубка пронеслась мимо меня в конец коридора, где стояла Америка. Я пошел за ней, предоставив непрошеной, да еще и подвыпившей собеседнице болтать самой с собой.
— Вы, ребята, можете ехать без меня, — сказала Эбби с плохо скрываемым восторгом в голосе. — Паркер предложил меня подвезти.
— Что? — изумилась Америка.
Ее глаза полыхнули, как бенгальские свечи.
— Что? — раздраженно сказал я.
Америка обернулась:
— В чем дело, Трэвис?
Я в упор на нее посмотрел: она прекрасно знала, в чем дело. Я взял Эбби за локоть и завел за угол:
— Ты даже не знаешь этого парня.
Она высвободила руку:
— Не твое дело, Трэвис.
— И плевать! Я все равно не допущу, чтобы ты ехала домой неизвестно с кем! А если он к тебе пристанет?
— Пускай пристает. Он симпатичный.
Я не хотел верить собственным ушам. Она действительно на него запала.
— Паркер Хейс?! Ты это серьезно, Голубка? Паркер Хейс! Да кто он вообще такой?!
Она скрестила руки и приподняла подбородок:
— Прекрати, Трэв. Ты ведешь себя смешно.
От злости у меня кровь прилила к голове. Я нагнулся:
— Убью его, если он к тебе притронется.
— Но он мне нравится.
Одно дело было догадываться, что Паркер запудрил ей мозги, другое — слышать это от нее самой. Да, для меня она слишком хороша. Но для Хейса, черт возьми, тем более! И что она нашла в этом идиоте? Мышцы моего лица окаменели, реагируя на ярость, растекшуюся по венам.
— Ладно. Только не плачься, если в конце концов он завалит тебя на заднее сиденье своего авто.
От гнева и обиды Эбби задохнулась.
— Не беспокойся, не буду, — отрезала она и, задев меня плечом, отошла в сторону.
Когда до меня дошел смысл собственных слов, я поймал ее за руку.
— Я не хотел тебя обидеть, Голубка, — вздохнул я, не глядя ей в глаза. — Если он причинит тебе боль или если тебе просто будет с ним нехорошо, обязательно мне скажи.
— Знаю, что ты не хотел, — сказала Эбби, смягчившись. — Но ты превращаешься в Старшего Брата,
[2]
который постоянно за мной следит. Постарайся это в себе побороть.
Я усмехнулся. Опять она все поняла вкривь и вкось.
— Я не слежу за тобой, Голубка. Тут совсем другое…
В этот момент перед нами возник сам Паркер.
— Ты предупредила, что поедешь со мной? — спросил он, засовывая руки в карманы.
— Да, можем ехать, — сказала Эбби.
Они направились к дверям. Захотелось подбежать сзади и двинуть Паркеру локтем по затылку, но Голубка обернулась и, заметив мой кровожадный взгляд, беззвучно, одними губами, сказала: «Перестань!»
Он под руку подвел ее к выходу и открыл перед ней дверь. Она расплылась в широкой благодарной улыбке. Конечно! Это же он сделал, а не я!
