Морли в задумчивости протянул:
– Похоже, наступают интересные времена. Кресло Большого Босса ждет хозяина.
– Садлер и Краск умнее, чем кажутся. Кто сможет бросить им вызов?
– Они сами друг другу.
Торнада одарила его жестким взглядом:
– Неужели он настолько наивен, Гаррст? Я избежал прямого ответа, поскольку сам недавно думал о возможном развитии событий.
– Власть преображает людей. Некоторых начинает обуревать безмерная жадность.
– Им следует бояться внешнего мира, а не друг друга.
– И того и другого. Посмотрим, – сказал Морли и добавил: – Все хорошо, что хорошо кончается. Пойду гляну, что осталось от моего заведения.
Мы уже находились в Зоне безопасности.
– Да, – подхватил Плоскомордый. – И я взгляну, как там Молли. Наверное, немного беспокоится. Я ей ничего не говорил.
Когда он отходил, над нашими головами проплыло звено громовых ящеров. Но это взволновало только голубей. Уличные обитатели не обратили на них никакого внимания. Таков Танфер. Здесь может произойти все что угодно, и ко всему мгновенно привыкают.
Торнада, позвякивая, шагала рядом. Она выглядела так же скверно, как я себя чувствовал.
– Твой друг прав. Все хорошо, что хорошо кончается.
– Это еще не конец. Еще эта проклятая Книга Призраков. – Давай вначале немного поспим. Ладно?
– Ну да. Несколько недель. У меня не оставалось сил, а предстояло разобраться еще кое с чем. Тинни. Карла Линдо. Книга. Возможно, Фидо Истерман. Не говоря о Краске и Садлере. Но я исчерпал себя. Здесь, около дома, почти рядом с постелью, я быстро сходил на нет.
Шаг за шагом, нога за ногу с Дороги Чародея на Макунадо-стрит…
– Боже! Что еще?!
Меня качнуло, и я плюхнулся задом на ступени соседского дома. Перед моим жилищем толпа людей занималась тем, что ухала и ахала. Развлечением этому сборищу служила не какая-нибудь банальность вроде громовых ящеров. В двадцати футах над мостовой витало толстенное существо в черной, усеянной звездами мантии. Существо вращалось, извивалось и двигало руками, как бы пытаясь плыть. Заплыва не получалось. Это был Фидо Истерман.
Завидев Торнаду, он начал орать, как аукционер на распродаже картофеля.
Заставив себя подняться, я подошел поближе. Вся банда Фидо тоже была здесь, хотя ни один из них не был вознесен. Все они торчали на улице как одеревенелые чучела. Те, кого столбняк застал с поднятой ногой, валялись на мостовой.
– Что это? – поинтересовалась Торпада. – Что за чертовщина?
– Он чем-то рассердил Покойника. На ступенях моего дома торчали гоблины. Тоже в ступоре. Дверь была распахнута. Сорвана с петель. Неудивительно, что Мешок с костями разбушевался.
Я решил не напрягаться и поэтому не очень спешил. Покойник держал ситуацию под контролем. Пробравшись через толпу, я остановился и посмотрел па Истермана.
– Спустите меня!
– Зачем? Желаете получить дополнительную порцию неприятностей?
Истерман воспарил выше, толкуя о ком-то, якобы успевшем сбежать. Затем без всякой паузы перешел к угрозам. В результате клоун вознесся еще на пятнадцать футов и тут же резко упал, взвыв при падении. Зеваки прыснули в разные стороны. Фидо начал метаться, как летучая мышь на охоте. Зрители аплодировали, радостно орали и советовали, что ему делать дальше. Похоже, он здорово сумел завести Покойника.
– Что вы натворили? – закричал я. – Хотели силой ворваться в дом? Какой же идиот так поступает?
Фидо, просвистев мимо, ожег меня злобным взглядом. Покойник забросил его повыше и дал упасть, остановив, когда мостовая оказалась в четырех дюймах от носа Истермана. Затем снова вознес толстяка ввысь. Интересно, давно ли это началось? Сила и выносливость Покойника поразительны, но и они имеют свои пределы.
– Книга! – завопил Истерман. – Я хотел завладеть книгой!
– Понимаю. Я и сам не прочь. Но при чем здесь мой дом?
Он ничего не мог сказать. Некоторое время. Покойник закрутил Фидо волчком, и тот поспешно начал опорожнять желудок от пищи, принятой в последние дни. Зрители снова разбежались, громко ругаясь. На сей раз шоу оказалось не столь привлекательным.
– Он с самого начала был убежден, что книга спрятана в твоем доме. Поэтому и посылал меня. Покопаться.
– Хм. Значит, он еще безумнее, чем я думал. Не улетайте далеко, Фидо.
Я подошел к дому и с трудом поднялся по ступеням. По пути я сбросил на решетку сточной канавы что-то зеленое. Там ему самое место.
Входная дверь была превращена в щепки и годилась только на растопку. Мне это крайне не понравилось.
Дверь в маленькую комнату стояла нараспашку. Неужели Покойник, прежде чем разбушеваться, допустил их сюда? Нет. Там находился старина Дин.
– Дин! В чем дело?
Он сидел на софе, постанывая и поглаживая серую тряпицу, которой была обмотана его рука. Ответил старик не сразу:
– О! Мистер Гаррет! Я пытался се остановить, но не смог. Пригласившая себя в дом Торнада сказала:
– Он ранен, Гаррет.
Действительно, пол под его ногами был залит кровью. Я подскочил к бедолаге, опасаясь, что рана серьезна. К счастью, ничего особенного – просто рука рассечена до кости, как будто он схватил лезвие ножа.
– Что произошло?
– Она взяла книгу, мистер Гаррет. Сразу после того, как те существа попытались ворваться в дом. Я застал ее, когда она стягивала с нее тряпицу. Попытался отнять.
Что он лопочет?
– Что ты лопочешь?
Тут я заметил под его ногой оторванную латунную страницу. Этим листком он и рассадил себе руку.
– Книга Призраков. Была здесь все время. Под софой. Карла узнала об этом.
Она узнала об этом? Каким образом? Почему он сам не обнаружил книги, убирая дом? Видимо, нам предстоит серьезный разговор о качестве его работы. Под софой? Как книга могла туда попасть?
– О боже!
Перед моим мысленным взором снова встала соблазнительная ню, появившаяся как-то утром в моем доме. Она тогда принесла нечто, завернутое в точно такую же тряпицу, какая была сейчас на руке Дина. Я не обратил на сверток никакого внимания, так как меня привлекли совсем иные материи. Да и вспомни я о свертке, все равно решил бы, что она, поспешно бежав, захватила его с собой.
– Карла Линдо стащила книгу? Она узнала, где книга, и взяла ее?
Дин молча кивнул. Наконец-то я все понял. Молодчина.
– Торнада, позаботься о его руке. Мне надо сообщить партнеру все, что я о нем думаю.
«Можешь не стараться, – услышал я. – Я изумлен не менее чем Дин».
