– Это Валентина! – сказала Людмила Михайловна. –
Черненькая – Леночка, а вот эта – Соня.
– Тетя Мика, а вы нам не дадите на денек эти
карточки? – умильно улыбаясь, попросила Маня. – Мы их только
переснимем и сразу вернем.
– Зачем это? – нахмурилась хозяйка дома.
– Ну, тетя Микочка, пожалуйста!
– Вы, значит, все-таки не успокоились? Собираетесь этим
делом заняться?
– Нет, то есть да… Ну, на всякий случай… – смущенно
забормотала Маня.
– А если с вами что-нибудь плохое приключится? Я же до
смерти себе не прощу!
– Да что с нами может случиться из-за фотографий, тетя
Микочка?
– Тогда зачем они вам?
Никита, который во время разговора не отрываясь смотрел на
фотографии, вдруг сказал:
– Вообще-то вы правы, Людмила Михайловна. Не надо нам
никаких фотографий. Мы не будем лезть не в свое дело. Пусть этим занимаются те,
кому положено.
Маня и Шмаков вытаращили глаза от удивления, а Гошка все
сразу понял. У Никиты была превосходная зрительная память, и он наверняка
узнает этих красоток даже через год. А пожилой артистке будет спокойнее. И
перед Маниной мамой ей не придется чувствовать себя виноватой.
Людмила Михайловна взглянула на Никиту с подозрением. Но у
него был такой незамутненный честный взгляд, что она расплылась в улыбке.
– Умничка! Правильно говоришь – пусть этим займутся те, кому
положено. А дети тут ни при чем. У них своя, детская, должна быть жизнь. Нечего
вам с таких лет нагружать себя всей этой гадостью. Успеете еще. Гадости на ваш
век хватит.
Маня испуганно взглянула на Гошку, а тот ей подмигнул. Она
обрадовалась. Раз Гошка ей подмигивает, значит, у них есть общие тайны…
Глава IX. Тщетные попытки
– Значит, так, наша задача – отловить Соню. Если она еще
работает у Зайцева, мы ее отловим без проблем! – деловито заявил Шмаков,
едва они вышли во двор.
– А кто такой Зайцев? – спросил Никита.
– Как это «кто»? Знаменитый модельер! На проспекте Мира у
него Дом моды, – со знанием дела ответила Маня.
– Темный ты, Никитос, Зайцева не знаешь… Да его по телеку
всю дорогу кажут…
– Показывают! – поправила Леху Маня.
– Ну, показывают, подумаешь, большое дело. И он почти всегда
в красной бабочке!
– Ну и что? – удивленно спросил Никита.
– Ничего! Просто, если увидишь дядьку в красной бабочке,
знай, это Зайцев!
– Леха, погоди ты с бабочкой, – отмахнулся
Гошка. – Тут надо все хорошенько обдумать…
– Чего думать? Нет, ты скажи, чего зря думать, когда надо
действовать?
– И как ты собираешься действовать? – хмыкнул Гошка.
– Просто! Чем проще, тем лучше! Двинем сейчас в Дом моды и
спросим, как найти Соню.
– А если у них там не одна Соня, а несколько?
– Ну прям! Соня – редкое сейчас имя! Вот скажи, ты у нас в
школе хоть одну Соню знаешь?
Гошка задумался.
– Что-то не помню, вроде нет.
– Ну, а я про что? Даже если там, не дай бог, есть две Сони,
так мы как-нибудь разберемся. А вот с Валентиной похуже будет… мы про нее ни
фигашечки не знаем, где ее отлавливать…
– Если найдем Соню, это будет уже делом техники, –
усмехнулся Никита. – Она нас на Валентину выведет…
– Если она захочет с нами разговаривать, – разумно
заметила Маня.
– Почему бы ей не захотеть? – удивился Шмаков. –
Наплетем ей с три короба.
– Слушай, Леха, тут надо действовать очень осторожно, да и
вообще, может, лучше, чтобы туда пошли девчонки…
– Какие девчонки? – насторожилась Маня.
– Ксюха, например, и Саша, – предложил Гошка, правда,
не слишком уверенно.
– Зачем это? Я и сама сумею! Ты вспомни, Гошка, вспомни, как
я с этим Корзуном говорила…
– Это кто такой? – недоуменно осведомился Шмаков.
– Ну, ты знаешь, муж той тетки, на которую со всех сторон
покушались, – объяснил Гошка.
– А, это ваше то дело… Понял.
– Так почему я теперь не справлюсь, а? – стояла на
своем Маня. – Нам нельзя время терять. А с Ксюхой и Сашкой мы когда еще
увидимся, пока расскажем, как и что… А так мы могли бы прямо сейчас
попробовать.
– Не терпится тебе, да? – засмеялся Гошка.
– Не терпится! – кивнула Маня.
– Правильно, малява! – поддержал ее Шмаков.
– Какая я тебе малява? – задохнулась Маня. – Не
смей называть меня малявой, слышишь?
– Слышу, слышу! Не глухой, здоровенная ты наша!
Маня хотела было возмутиться, но передумала: не до того сейчас.
В Дом моды на проспекте Мира вошли только Маня с Никитой.
Гошка и Леха остались ждать на улице.
Какая-то не слишком молодая женщина в темно-синем элегантном
костюме не без подозрения оглядела ребят, немного растерявшихся в первый
момент.
– Вы к кому?
– К Соне, – выпалила Маня.
– К какой Соне?
– Манекенщице. Она тут работает.
– Соня? А как ее фамилия?
– Мы не знаем. Нам сказали, тут одна Соня. Она такая
высокая, красивая.
– Высокая и красивая? – засмеялась женщина. – Ну,
это не приметы. Тут у нас все высокие и почти все красивые.
– У нее такая гладкая прическа и… родинка над губой, –
вспомнил Никита.
– Люся! Подойди сюда! – позвала женщина.
При виде Люси сразу можно было сказать – это манекенщица.
Высоченная, тоненькая, с какой-то удивительной походкой… Но когда она открыла
рот, им показалось, что это базарная торговка.
– Ну чего? Никогда покоя нет!
– Погоди, Люся, – поморщилась женщина, – вот тут
Соню спрашивают…
– Какую еще Соню?
– Мы фамилии не помним, – начала Маня, – у вас тут
что, много Сонь?
– А вам зачем?
– Надо! Только у нашей Сони родинка над губой…
– А, Сонька Назарова… так она тут больше не работает. Ушла,
прынцесса.
У Никиты упало сердце. Неужели эта ниточка сразу оборвалась?
– А куда она ушла, не знаете? – просительно улыбнулась
Маня.
– Да на кой она вам? – полюбопытствовала Люся.
– Нас просили ей кое-что передать… на словах.
