Кажется, то же самое сообразила и Лариса. Мало-помалу она
пятилась к выходу. Никита мигом оценил ситуацию и кинулся к двери.
– Пусти, идиот!
– И не подумаю!
– Болваны! – презрительно бросила она и сняла трубку
домофона, висевшего на стене. – Дежурная, немедленно вызовите милицию в
сорок восьмую квартиру! Немедленно! Какая разница, что случилось! Это я объясню
милиции. Банда подростков.
На секунду ребята растерялись.
– Кретины, ублюдки, с кем вздумали тягаться! –
завизжала она.
Но тут в дверь позвонили. Никита распахнул ее, и в квартиру
ворвался Шмаков.
– Опаньки! Не слабо! – закричал он при виде Гошки с
пистолетом.
Гошка вдруг одним прыжком оказался у кресла, выхватил из
сумочки пистолет.
– Руки вверх! – крикнул он.
– Шмаков, держи ее! – завопил Гошка, стряхивая с себя
оцепенение.
– Не подходи, ублюдок! – прохрипела дама.
– За ублюдка, мадам, ответите! – как-то странно
произнес Шмаков и вдруг подпрыгнул, повернулся, и Лариса рухнула на пол.
– Руки! Свяжи ей руки! – распорядился Шмаков.
– Чем?
– Да хоть галстук найди, какая, блин, разница, – он что
было сил держал Ларису, впрочем, она и не сопротивлялась.
Никита уже протягивал Лехе веревку, которую нашел на кухне.
Вдвоем они скрутили ей руки… Она не подавала признаков жизни.
– Леха, а ты ее не того… не укокошил? – испуганно
спросил Никита.
– Да нет, это так, легкий шок, а ничего приемчик, да? Гляди,
гляди, оклемалась! А чего тут у вас было-то?
– «Скорую» вызывали? – раздался женский голос. –
Боже, что тут такое? – отшатнулась докторша.
– Репетиция! – брякнул первое попавшееся Шмаков.
– Пожалуйста, скорее, там на кухне! – заговорил
Никита. – Похоже на отравление… – он потянул докторшу за руку.
Докторша наклонилась над Артемом Николаевичем, а он вдруг
открыл глаза.
– О! Кто вы…
– Живой! – обрадовался Никита. – Он жив.
– Суки! Гады! Подонки! – извивалась на полу
Лариса. – Ничего, сейчас милиция приедет, я все переиграю! Это вы будете
париться в тюрьме, а я посмеюсь над вами, ублюдки.
– Должен вас огорчить, мадам, Артем Николаевич жив и даст
показания не в вашу пользу. И будьте добры, извините нас за невежливое
обращение с вами. У нас не было иного выхода, – ответил Гошка.
– Никита, – едва слышно прошептал Дрюков, – она
сбежала?
– Больной, на вас было совершено покушение, я вызываю
милицию, – предупредила докторша, вонзая шприц в руку Артема Николаевича.
– Не беспокойтесь, уже вызвали, – сказал Никита. –
Нет, Артем Николаевич, мы ее задержали.
Докторша как-то странно на Никиту покосилась.
– Зачем, – болезненно поморщился Артем Николаевич, все
еще лежа на полу. – Я не хотел…
– Это она вызвала, сама, хотела на нас все свалить…
– Хотели, не хотели… его отравили, а он
благодушничает, – ворчала докторша. – Я все равно бы вызвала. Эй, мальчик,
помоги мне его поднять.
Они подняли Дрюкова, помогли сесть на стул.
– Ну, больной, говорите, что стряслось… – потребовала
докторша.
– Я и сам не знаю, видимо, она что-то подсыпала мне в
стакан, я один глоток сделал и отрубился.
– Ваше счастье, – нюхая стакан, сказала
докторша, – если бы успели все выхлебать, вряд ли уже очнулись бы.
И тут явилась милиция. Когда в квартиру ворвалась целая
группа вооруженных милиционеров, Гошка похолодел. Он представил себе, что было
бы, если бы Артем Николаевич умер или еще не пришел бы в сознание, а Лариса
объяснила бы, что эти негодяи-подростки устроили тут заварушку. И никто бы не
доказал их невиновность, потому что милиция поверила бы слабой женщине… «Нам
опять крупно повезло», – подумал он.
Зато Шмаков был в полном восторге. Он, захлебываясь, давал
показания, вместе с одним из милиционеров бегал за понятыми и вообще
наслаждался жизнью.
Никита же пребывал в каком-то сонном оцепенении и очнулся
лишь тогда, когда пришел его черед давать показания.
Лариса, истошно крича, требовала адвоката.
– Будет вам, гражданочка, и белка, и свисток, и
адвокат, – успокаивал ее немолодой майор Климов. – Разберемся, не
извольте беспокоиться. Вы покамест не арестованы, а задержаны, улавливаете
разницу?
И тут вдруг Гошка вспомнил о Соне, о засевшем в ее квартире
убийце. И как они все об этом забыли? Он попытался что-то сказать майору, но
тот отмахнулся от него:
– Погоди, мальчик, не до тебя сейчас. Ты уже дал показания.
– Но это же очень важно, я просто забыл! – выкрикнул
Гошка.
Но в квартире толклось столько народу и всем было не до
него.
– Гош, ты что? – шепнул Шмаков.
– Как «что»? Про убийцу забыли, который в Сониной квартире
дожидается.
– А может, мы сами, а?
– Что «сами»?
– Смотаемся сейчас по-тихому и отловим?
– Ты что, Леха? Он же вооружен, в засаде сидит.
– А мы…
– Эй, пацаны, в чем дело? – спросил вдруг подошедший к
ним молодой человек в штатском.
– Понимаете, тут такое было, что мы совсем забыли еще про
одного типа!
– Что за тип?
– Наемный убийца!
– Да? Ни больше и ни меньше!
– Да! Ни больше и ни меньше! – решительно тряхнул
головой Гошка. – Он вчера засел в квартире одной девушки…
И Гошка рассказал молодому человеку все, что знал.
– Вот так-так! У вас, оказывается, еще и девочки умные!
Обалдеть от вас можно. Что ж, проверим. А вы не подумали, вдруг этот кавалер
девушкин, а? Как бы конфуза не вышло!
– Нет, нет… Вы можете позвонить… если она пришла в себя, она
вам скажет.
– Ладно, не волнуйся, браток! – похлопал Гошку по плечу
оперативник. – Проверим. Тут, похоже, серьезное дельце наклевывается.
Кстати, можете быть свободны!
– Как?
– Домой ступайте. Хватит вам тут околачиваться! Вы большие
молодцы, спасибо вам, а теперь пора и домой. Давайте, ребятки, давайте.
Ничего не попишешь, пришлось подчиниться.
– Ну вот, Никита, ты вправе считать, что ты отомстил за
убийство Елены, – сказал Гошка, выйдя на улицу. – Теперь эта тетка
получит по заслугам. Ты доволен?
