– Эй! Что ты делаешь, Гаррет?
– Мы с тобой сейчас усядемся, как юные влюбленные, вот на эти ступени, и ты начнешь нашептывать мне милые пустяки о том, что происходит. Усекла?
– Нет.
Я слегка усилил захват.
– Ох! Как это похоже на мужчин! Никакой благодарности. Спасти его задницу и…
– Мне сдается, я и сам вполне с этим справлялся. Садись.
Торнада уселась, продолжая ворчать. Я не отпустил ее руки. И не отпущу, пока не получу ответы на интересующие меня вопросы.
– Расскажи мне, пожалуйста, обо всем, Торнада.
– О чем? – прикинулась она тупой деревенской девкой.
– Я тебя знаю. Не трать на меня понапрасну свое артистическое дарование. Трюк «я – дурочка» со мной не сработает. Расскажи-ка лучше о Мэгги Дженн, о ее пропавшей дочери и о том, почему, едва начав работу, я становлюсь объектом нападения. Еще мне интересно, почему меня уложили без сознания и отправили в психушку с такой быстротой, что забыли опорожнить карманы. Никак не пойму, как это могло произойти, если только моя подружка Торнада знала, чем я занимаюсь. Теперь же я удивляюсь и тому, как моя подружка Торнада узнала, что мне нужна помощь выскочить из Бледсо. Вот и все, что я желаю уяснить.
– Ах, это… – Она задумалась, явно пытаясь что-то изобрести.
– Торнада, брось! Попытайся сказать правду. Хотя бы для разнообразия.
Она бросила на меня возмущенный взгляд а-ля Торнада и начала:
– Я работала на гомика по имени Грэндж Кливер…
– Грэндж Кливер? Разве такие имена бывают? Признавайся, в нашем мире не существует типа, которого обзывают Грэндж Кливер.
– Кто здесь рассказывает – ты или я? Если хочешь сидеть и слушать эхо своего лепета – валяй. Меня это вполне устраивает. Только не жди, что останусь торчать здесь, развесив уши. Всем известно, как ты надуваешься, когда садишься на своего конька и начинаешь молоть чушь.
– Я? Надуваюсь?
– Как воинствующий святоша Реваншистской церкви, проповедующий с амвона.
– Ты ранишь мое сердце.
– Иногда мне это доставляет удовольствие.
– Итак, ты работала на типа, чье имя не согласился бы носить даже самый последний гном.
– Ага. Его мамочку и папочку, возможно, звали Тревор и Найджел. – Она еще раз упрямо, в стиле Торнады, взглянула на меня. – Я работала на него, по нраву тебе его имя или нет. Он поручил мне следить за Мэгги Дженн – опасался, что она может попытаться убить его. Так он говорил.
– Убить? Почему?
– Он не сказал, а я не спрашивала. Парень все время в таком настроении, что интересоваться неразумно.
– И никаких предположений?
– Да ты что, Гаррет? Я получаю три марки в день за то, что выполняю свою работу и не сую нос в чужие дела. Я же не хочу, чтобы меня покалечили.
Ну вот, ее рассказ незаметно перешел в дискуссию о моральной ответственности, которую мы вели уже по меньшей мере раз пятьдесят. По мнению Торнады, все идет правильно, если ваша задница обретается в безопасности. А в остальном хоть трава не расти.
Она явно пыталась отвлечь меня от главной темы.
– Думаю, все это не имеет значения, Торнада. Продолжай. Объясни лучше, как ты здесь оказалась.
– Это очень просто. Я – большая дура и считала тебя своим другом – человеком, не заслуживающим, чтобы с ним грязно обращались.
– Послушай. Мне кажется, в твоем повествовании не хватает некоторых деталей. Как насчет того, чтобы нарастить немного мясца на голый скелет?
– Ты, Гаррет, иногда ну просто как прыщ на заднице. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Да. Я уже слышал об этом, – ответил я выжидательно, не отпуская захвата.
– Хорошо, хорошо. Я работала на этого Кливера. В основном следила за бабушкой Дженн, но выполняла и другие поручения. Это было вроде постоянной работы, Гаррет. Хорошие бабки, но и бесконечные дела. Сегодня я поняла, почему. Кливер выдвигал меня в первые ряды на общее обозрение, а сам со своими клоунами проделывал трюки, оставаясь в тени.
Я что-то буркнул, но без сочувствия. Не испытываю жалости к тем, кто не учится на собственных ошибках. Торнада и раньше позволяла клиентам использовать ее в своих играх. Она – большая, красивая женщина, а женщину нашей профессии вряд ли кто-то может воспринять серьезно. Этот Грэндж Кливер, видимо, решил, что она – подходящий для его целей лох. Но на сей раз лохом оказался он сам.
– Я все знаю, Гаррет. Все знаю. Ты уже слышал это. Наверное, и в будущем услышишь. Но иногда попасть в такую ситуацию оказывается прибыльным делом.
Торнада хотела сказать, что, разыгрывая из себя деревенскую дурочку, сама использует своих незадачливых клиентов. Пока те посмеиваются над Торнадой, она прикарманивает их серебряные канделябры.
Я провел свой знаменитый трюк с бровью.
– Знаю, знаю. Но мне необходимо продолжать в том же духе, пока я не создам себе репутацию.
– Представляю.
Она была просто одержима идеей создать себе самую отвратительную репутацию.
– Спасибо за теплую поддержку. Ну да ладно. Во всяком случае, я сумела ускользнуть, пока не стало слишком поздно.
– Ускользнуть?
– Да, ускользнуть. Понимаешь, этот Кливер как-то сказал: «Слушай, Торнада, было бы здорово, если бы мы могли подсадить кого-нибудь к Мэгги Дженн». На случай, если она меня узнает. Но когда я сказала, что постараюсь использовать тебя, он сморщился, будто у него начался приступ кровавого поноса. Тут ворвался один из дружков Кливера, словно собираясь с разбега трахнуть его. Меня выставили из комнаты так поспешно, что надо было как можно скорее подыскать место, откуда все было бы слышно.
Подозреваю, что Торнада постоянно подслушивает.
– Никогда не слышал о Кливере, – произнес я. – Как получилось, что он заимел против меня зуб?
– Ты не парень, Гаррет, а прыщ на заднице, и не просто прыщ, а настоящий чирей королевских размеров. – Согласен. Я все время это слышу. В первую очередь от тебя. Ты в конце концов привьешь мне комплекс.
– Тебе? Никогда. Чтобы получить комплекс, Гаррет, надо обладать чувствами. В тебе же чувства не больше, чем в старом вонючем ботинке. Вот Грэндж Кливер полон настоящих чувств, – ухмыльнулась она.
– Ты собираешься сказать мне что-нибудь путное? Или будешь сидеть осклабившись, как жаба на коровьей лепешке?
– Я же сказала тебе, Гаррет, – хихикнула Торнада, – Грэндж Кливер – парень, который носит серьги.
– Множество мужиков носят серьги. Быть может, твой Кливер – кровожадный пират.
– Ты так думаешь? Он также парень, который носит парик, красит морду и таскает женский прикид. Я слышала, как он хвастал о своей работе в Веселом уголке – говорил, что клиенты получали от него необычайное и неповторимое удовольствие.
