Я не надеялся, что нам удастся легко скрыться. Даже полоумный должен был бы догадаться поставить часовых у каждого потенциального выхода.
Впрочем, от охранников Танфера всего можно ожидать. Большинство из них не видит дальше той руки, которую в данный момент собирается выкрутить. В рамках своей профессии они прекрасно выдрессированы, но никуда не годятся, если дело доходит до планирования операции и принятия решений.
На втором этаже на пути к балкону, видимо, произошла жестокая схватка. Все было забрызгано кровью, однако тел не оказалось. Судя по следам крови на полу, трупы отсюда выволокли. Похоже, именно здесь парни из Организации встретили первое серьезное сопротивление. Интересно, почему? Комната совершенно не годилась для того, чтобы держать в ней оборону.
Я задержался, чтобы как следует оглядеться.
Что за дьявольщина?
Через пару секунд с балкона донесся зов Морли:
– Ты что? Пошли, пока здесь никого нет! Я закончил изучение листка пергамента – одной из нескольких страниц, выпавших из книги, поврежденной во время схватки. Основная часть тома исчезла. Страницы скорее всего были потеряны во время поспешного бегства.
– Я бросаю тебя, – пригрозил Морли. Сложив пергамент, я сунул его под рубашку. Не стоит пробуждать у Морли излишнее любопытство.
Тем более что я это уже читал. Всю книгу, а не единственную страницу.
Добежав до балкона, я увидел, что Морли, отчаявшись дождаться меня, уже спрыгнул вниз. Осмотревшись и убедившись в отсутствии опасности, я тоже прыгнул и приземлился с ним рядом.
– Наверное, сейчас нам лучше расстаться. Морли внимательно посмотрел на меня. Он считает, что каждый раз, когда я знаю, что делать, мои действия могут повредить его интересам. Не имею ни малейшего представления, почему он так думает.
– Но прежде хочу попросить тебя о большой услуге. Я притащу неуклюжего соглядатая к тебе. Помоги мне его схватить.
– Но зачем?
– Мне надо потолковать с Торнадой, а он знает, где ее искать.
Он снова одарил меня полным подозрения взглядом:
– Будь осторожен. Сейчас охранники перевозбуждены и бросаются на все, что движется.
Я согласно кивнул, хотя за себя беспокоился гораздо меньше, чем за него.
59
Я был не в самом лучшем настроении, но все же не стал опрокидывать столы, когда полковник Туп, отпустив движением руки своих шутов, произнес:
– Выше нос, Гаррет. Вот видите, все разъяснилось наилучшим образом.
– Как вы можете выпускать этих идиотов на улицу, если они не способны узнать пропуск, выданный их обожаемым капитаном?
У меня не было оснований беспокоиться, покидая Холм, так как я располагал кипой пропусков и удостоверений, подписанных оравой тяжеловесов. – Парень, умеющий читать и писать, как правило, не идет на службу в правоохранительные органы. Кроме того, вы должны признать, что отказались представить убедительные объяснения причин, в силу которых оказались в том месте, где были обнаружены.
– Обнаружен? Да я был…
– Ну хорошо – задержаны.
– И с чрезмерным энтузиазмом. Я пытался объяснить. Но мне не позволили и рта раскрыть.
– Я разрешаю вам сделать это.
– Что?
– Даю вам возможность все объяснить. Облегчить душу, так сказать.
Хитрец. Напомнив себе о необходимости быть предельно осторожным, я спокойно произнес:
– Я просто пытался сделать то, ради чего Повелитель Огня меня нанимал. До меня донесся слух, что Дождевик прячется на Холме.
Туп посмотрел на меня усталым взглядом, словно приглашая: «Попытайся-ка еще разок, дружок». Его агенты наверняка проинформировали бы его, если бы подобные слухи действительно появились.
– Что произошло в доме, Гаррет?
– Вы пользуетесь моим беспомощным положением, капитан.
– Полковник, Гаррет, полковник, что вам прекрасно известно. И вы в моих руках. Если бы я захотел, то мог бы отправить вас для допроса в Аль-Хар. А там, пожалуй, можно исчезнуть навеки не хуже, чем в Бледсо.
Аль-Хар – городская тюрьма Танфера.
– Почему вы так со мной обращаетесь?
– Да потому, что не люблю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца. У меня имеется свидетель, который видел двух мужчин, взбирающихся на крышу по водосточной трубе. Один из двух был одет точно как вы.
– Держу пари, дыр на одежде было значительно меньше.
– Свидетель вызвал местный патруль. Патруль обнаружил, что дом подвергся взлому и в него незаконно проникло несколько групп. Внутри было найдено множество трупов и большое число лиц, пытавшихся оказать сопротивление. Я не обвиняю вас, Гаррет, в нарушении законов. Вы не тот человек. Но держу пари, что, если бы я попытался высказать обоснованное предположение, мне пришлось бы и вас поместить внутрь дома. Не так ли?
Я не стал ничего подтверждать.
– Хотя бы намекните, Гаррет. Кто были эти люди?
Дальнейшее молчание не сулило мне ничего хорошего и было способно лишь испортить отношения с властями.
– Некоторые из них были людьми Дождевика.
– Вот видите, произнести это было совсем несложно.
Сложно, и еще как. Парням моей профессии не пристало сотрудничать с такими ребятами, как он, ради того, чтобы облегчить им жизнь. По идее я должен был быть упрям, как тролль.
– Остальные – из Организации. Я слышал, что давным-давно Кливер сыграл роль в смерти брата Чодо.
Сомнительно, что для Тупа это новость.
– Понимаю. И Чодо расплачивается с долгами.
– Всегда.
Туп сидел, как в бастионе, укрывшись за своим письменным столом. Он извлек какой-то сложенный документ со странной печатью и начал постукивать им по крышке стола.
– К какой гадости это может привести, Гаррет? Неужели нам грозит гангстерская война?
Да, это бы отразилось на его послужном списке.
– Сомнительно. Вам известна репутация Чодо. Кливеру приходится вербовать себе солдат за пределами города. После сегодняшнего фиаско даже его лучшие друзья начнут спрашивать: «Грэндж?.. Что за Грэндж?» Туп продолжал стучать свернутым листком по столу. Бумага все больше начинала казаться мне юридическим документом.
– Так много людей нынче интересуется Грэнджем Кливером, – проговорил Туп, помахивая бумагой. – Включая меня. Согласно только что полученному предписанию следует разыскать некоего Грэнджа Кливера и представить упомянутого Кливера перед Судом Чести Управления людских ресурсов. Нет никаких сведений о том, что он проходил обязательную королевскую воинскую службу.
Только находясь с ним рядом, можно было увидеть усмешку и уловить сарказм в голосе Тупа.
