Я хмыкнул. Естественно, про себя.
Летите, летите, милашки. Это вы враждуете с годоротами, вам с ними и разбираться.
Осознав, что в парке появились шайиры, я прибавил прыти. И правильно сделал. Неожиданно стало холодать, причем все заметнее. Я вновь укрылся в густой тени и пропустил Хаоса, который плыл по моему следу, похожий на черный, гонимый ветром призрак. Походило на то, что его отрядили патрулировать подступы к моему дому со стороны парка.
Неужели мое бегство – очередная ловушка? Неужели они все подстроили?
Гаррет, ты параноик.
Я всегда считал, что боги в известной мере всемогущи. Быть может, чем меньше верующих, тем слабее могущество? Наверно, иначе зачем бы шайирам с годоротами понадобился какой-то смертный. И сбежать бы мне никогда не удалось.
Нет, это паранойя, все признаки налицо. У меня было дурное предчувствие: когда развеется дым, земля перестанет трястись и осядет пыль, выяснится, что богам на дух не нужен смертный, столь усердно совавший нос в их секреты.
Пожалуй, это стоит учесть.
Послышался шорох. Он доносился с юга и становился все громче. Ног? Нет, к счастью, не Зловонный Ног. Я замер. Над моей головой пролетело нечто, смахивавшее на огромного нетопыря. Или на лист бумаги, двигавшийся весьма целеустремленно. Должно быть, тот тип, которого зовут Кильрак Тень. Уточнять, прав ли я, не хотелось.
Я старался выбирать улочки и переулки, в которые обычно не захаживал и при свете дня. Даже пересек квартал Дно, городскую клоаку, где девять из десяти встречных перерезали бы мне глотку за мои башмаки, где не были бы в безопасности сами боги. Дважды воспользовался шнурком Мэгги, чтобы укрыться от слишком любознательных прохожих. Да, полезная штучка, однако меня все сильнее одолевало желание зашвырнуть ее подальше. Вряд ли простым совпадением объяснялся тот факт, что всякий раз, стоило развернуть шнурок, поблизости возникал кто-либо из годоротов.
В Дне оба раза появлялись мордовороты-авары, будто годороты сознавали, что в этот квартал стоит посылать только тех, кем при случае можно и пожертвовать. Улочки, к слову, мгновенно пустели, хотя обитатели Дна скорее всего и не догадывались, отчего у них по спинам ползут мурашки.
Я попытался утешить себя тем, что шайиры больше не показывались. Они, по-видимому, патрулировали заранее выбранные места.
С аварами было гораздо проще, чем с Ногом. Если не считать того, что их рожи внушали панический страх, ничего особенного они собой не представляли. Я без труда ускользнул от них. С другой стороны, годоротам, похоже, было точно известно, куда я направляюсь. Глядишь, около моего дома поджидает целая армия мифических существ.
Совы, причудливые тени, крылатые лошади, младенцы с самокрутками в зубах сновали в ночи, ориентируясь, возможно, по годоротам, которые мерили шагами улицы. Удивительно, как они не столкнулись.
Оставив за спиной Дно, я направился на север, вдоль восточной границы квартала. В самом деле, что скажет миссис Кардонлос, если я приведу домой всю эту ораву и если боги затеют свару прямо на Макунадо-стрит?
Наиболее разумным казалось спрятаться в укромном уголке, пересидеть бучу, дождаться, пока кто-нибудь из них вымрет...
Перед моим мысленным взором промелькнуло множество лиц. Жаль, что я не могу выбирать. Среди тех и других было несколько дамочек, без которых, на мой взгляд, мир станет беднее.
26
Я отклонился от нужного направления на добрую милю к северо-востоку. Ничьего внимания не привлек, но как быть, так и не решил. Внезапно меня осенило.
Я словно вновь оказался в армии. Ведь высшие чины, как правило, не знают, что делают, верно? В общем, я обложил парня, отдававшего приказы, потом велел себе заткнуться и выполнять распоряжение.
Домой попасть было крайне необходимо. Я чувствовал, что без советов Покойника никак не обойтись. Может, ему удастся найти хотя бы крупицу смысла во всем этом бардаке. От меня явно что-то скрывали, а что касается правил игры, в которую оказался втянут простой смертный по имени Гаррет, я по-прежнему имел о них весьма смутное представление.
Боги наверняка держат мой дом под надзором. Значит, надо как-то их отвлечь. Наведи их на ложный след, приятель.
Я взял в руки веревку, вытянул до нужной длины, помахал в воздухе, пробежал еще с треть мили к северо-востоку и вновь устроил представление со шнурком в переулке, где спали вповалку пьяницы. Затем двинулся дальше и в последний раз воспользовался веревкой на улице, которая вела прямиком к городским воротам.
Ворота Танфера, все без исключения, на ночь не закрываются. На моей памяти их запирали только раз, когда в пригороде бесчинствовали громовые ящеры. Поэтому, если приспичило, можно удрать из города в любое время дня и ночи. По моим прикидкам, в скором времени ворота должны были стать объектом пристального внимания со стороны новообразованной тайной полиции.
На улице, что вела к северо-восточным воротам, всегда царило оживление, вне зависимости от времени суток. Я обвязал веревку вокруг талии и шмыгнул в толпу, надеясь, что годороты с шайирами не скоро смекнут, куда я мог подеваться.
Мой план сработал точь-в-точь, как описывают в книгах. По крайней мере в начальной стадии.
Я слишком уж погрузился в размышления. Окружающая обстановка изменилась, а я этого не заметил, поскольку безумные свинцовые божки наконец-то отстали. На улице воцарилась напряженная тишина, толпа начала стремительно рассеиваться; я спохватился, лишь когда раздался вопль. Дорогу преградила кучка мордатых парней под черно-красными знаменами. Они были вооружены дубинками и кольями, стучали в барабаны и дудели в трубы, распевая под этот аккомпанемент расистские песенки.
Грубо вырванный из раздумий, я остановился, чтобы осмотреться.
Из боковых улочек выплескивались все новые группы поборников людских прав. Казалось, они стремятся к некоей цели, а потому решительно сметают всех со своего пути. По всей видимости, морды били по простому принципу: кто не в наших рядах – тот против нас.
Прохожие отбивались как могли. Особенно усердствовали нелюди, которым, впрочем, доставалось сильнее других. Правоборцы в дискуссии не вступали: не человек – получай в рыло. Сам виноват.
Я разглядел знамена нескольких организаций. Очень, очень странно. Обычно борцы за чистоту нации колошматили не столько нелюдей, сколько своих союзников и одновременно идейных противников (хотя различие во взглядах было почти незаметным).
Впереди, там, где скопление демонстрантов было гуще всего, началось настоящее побоище. Судя по всему, нападению подвергся караван, пытавшийся покинуть город под покровом ночи.
Полетели камни, заработали дубинки. Послышались крики и стоны. Я заметался туда-сюда, пытаясь прорваться, но в конце концов укрылся среди раненых, которых набралось достаточно с обеих сторон. Сами понимаете, камни не разбирали, где свой, а где чужой. Привстав, я призвал чуму на все дома разом. Вновь разболелась голова. Почему тут столько фонарей? И когда же закончится драка?
