– Не совсем. Перед тобой невинная, честная и добросердечная девушка. О таких дочерях мечтают многие мужчины.
– Ты нашел что-нибудь интересное в этой милой головке? – Кэт была действительно симпатичной.
Вообще-то я к ней поначалу особо не приглядывался, поскольку мое внимание было поглощено херувимом, который застыл на подлокотнике Покойникова кресла этакой диковинной статуэткой.
Правда, симпатична любая физически полноценная женщина, у которой нет ни единой привлекательной черты. Она вызывает исключительно братские чувства. Подходящая пара для бестолкового кузена Рудольфа из Хуромала. Погладишь ее по руке, одаришь мимолетной улыбкой – и она счастлива, а ты отправляешься на поиски плохих девчонок.
– Сумел что-нибудь вытянуть из карапуза?
– По крайней мере я затушил его самокрутку. – Однако в комнате, да и в коридоре, по-прежнему зверски воняло. – И обездвижил. Большего добиться не удалось.
– И не надо. Как насчет девушки?
– В ней скрыто многое, но я не могу проникнуть сквозь барьер. Необходима ее помощь.
– Наверно, сказывается порода.
Покойник мысленно хмыкнул. Весьма своеобразное, доложу я вам, ощущение.
– Эй, не забывай, что эта девушка скакала на крылатой лошади и радовалась как ребенок.
Покойник слегка ослабил хватку. Во взгляде Кэт появилась осознанность. Она вздрогнула, со страхом уставилась на логхира.
– Мы не знали, – пробормотала она, повернулась ко мне и прибавила: – Вы тоже здесь.
– Разумеется. Я тут живу. А тебе что понадобилось в моем доме?
Девушка пропустила вопрос мимо ушей. Протянула руку, прикоснулась к херувиму.
– Бедный Четырнадцатый. Он этого не переживет.
– Неужели? А зачем ему жить?
– Я искала вас.
Любопытно. Я уселся в кресло, предназначавшееся лично для меня (им пользовались достаточно редко), закинул ноги на табурет и принялся изучать ногти на пальцах левой руки. Как ни странно, все на месте.
– Зачем? Разве мы знакомы? Разве нас что-то связывает? Честно говоря, не думаю.
– Вы сбежали от меня до того, как я...
– Правильно. До того, как ты успела что-либо со мной сделать. Вряд ли у тебя на уме было что-то хорошее.
– Но я вытащила вас...
– Помню, помню. Это было вчера ночью, я еще не успел забыть. Знаешь, мне почему-то вспоминается, как я спасал из рук венагетов полковника карентийской пехоты. Короче говоря, я ушел подальше от греха, предоставив тебе самой разбираться с теми, кто меня поджидал.
– Я хотела передать вас своей матери. Мы с ней заспорили, и тут выяснилось, что вы пропали.
Вот как? Что ж, может быть.
– Кажется, она говорит правду.
– Это моя мама решила вас освободить.
– Большое спасибо. А почему же она не прибыла за мной лично?
– Помягче, Гаррет. Но продолжай. Она начинает поддаваться. Очень интересно.
– Мама не осмеливается уходить надолго. Понимаете, ее отсутствие могут заметить. Все стали такими подозрительными из-за храма... К тому же она не умеет управлять Хироном и Отсаломом.
Очевидно, эти имена должны мне что-то говорить?
– Судя по всему, так зовут крылатых лошадей. О них упоминается в мифологии народа, города-государства которого располагались на Ламбарском побережье десятки человеческих поколений назад.
– Как раз когда ты отправился к морю?
Кэт недоуменно воззрилась на меня. Покойник продолжал, словно не услышав вопроса:
– В этих мифах иногда появляются и херувимы, ни один из которых не имеет собственного имени. Кстати, религия Ламбарского побережья имеет непосредственное отношение к Церкви. Они возникли из того же источника.
– Хирон и Отсалом, мистер Гаррет, это мои кони. Мои друзья. Мама так и не научилась ими управлять. У нее просто не было времени. Поэтому она попросила меня выручить вас и привести к ней. Я попыталась, но...
– Я тебе весьма признателен. Терпеть не могу всякие застенки.
– Если ты и впрямь благодарен ей, перестань ухмыляться. Смотреть противно.
Черт! Он опять глядит ее глазами.
– Дикарь, – пробурчал я. Хотелось бы мне знать, кто она такая и что ей нужно. Если память меня не подводит, Ламбарское побережье принадлежит Каренте еще со времен Империи. Все давным-давно привыкли считать этот край неотделимой частью нашей державы.
– Гаррет, на кораблях и баржах в Танферском порту полным-полно ламбарских моряков. Тамошние жители частенько уходят в море.
– Понятно. Кэт, объясни, пожалуйста, что происходит?
Она закусила губу, всем своим видом показывая, что умрет под пытками, но не проронит ни слова.
– Мы живем в удивительное время, Гаррет. Ты наверняка и не подозревал, что в Квартале Грез есть храм, куда ходят ламбарские моряки?
– Некоторые из нас не могут сделать и шага, чтобы не удивиться. А некоторые слишком ленивы, чтобы умереть. Естественно, такой храм есть. Готов поспорить на твою жизнь, что не один. Ведь солдату, моряку, даже купцу надо куда-то деваться после того, как он просадит все денежки в кабаке, а из меблирашек его вышвырнут за неуплату. Давай выкладывай, что ты еще выяснил.
Кэт разинула рот. Потом придвинулась поближе к херувиму – с явной неохотой, поскольку оказалась рядом с Покойником. Но прикосновение к Четырнадцатому как будто добавило ей уверенности.
– Ты говорил, что она похожа на Ланга с Имаром. Так? На самом деле она гораздо больше похожа на Имару.
– Что ты мне голову морочишь?
– Ничего подобного. Она – дочь Имары, отсюда ее полубожественность. Кто отец, она не представляет. Знает только, что это не Имар, чему искренне рада. В глубине души она подозревает, что отца не знает и мать. Имар, кстати, понятия не имеет о существовании Кэт, а Имара, судя по всему, отнюдь не жаждет его просветить. Допускаю, что если он узнает, то впадет в приступ божественной ярости из разряда тех, которые сравнивают с землей горы и погружают на океанское дно целые континенты. Или по крайней мере поворачивают вспять реки и вызывают нашествие мышей и крыс.
– Чего-чего? – Что это на него нашло? Сказать по правде, я думал, что Имар вовсе не такой уж страшный, каким хочет казаться, но зачем лезть на рожон? Тот, кто напрашивается на неприятности, рано или поздно в них угодит. – Занятная история. Всегда приятно порыться в чужом грязном белье. Но при чем тут я?
Мой вопрос был адресован Кэт. Она не ответила. Покойник, в общем, тоже.
– Этого мне выяснить пока не удалось. Возможно, она просто не знает. Похоже, она всего лишь выполняла поручение матери.
– У меня такое ощущение, что она где-то не здесь. – Может, у Кэт аллергия на Покойника. Она словно старела прямо на моих глазах; вид у нее стал такой, какой бывает у людей, которых хватил удар. Она вцепилась в херувима. Сомневаюсь, чтобы мне, захоти я этого, удалось разжать ее пальцы.
