– Мужчины все идиоты, Гаррет! – выпалила Тама. Хоть слово правды. – Особенно старые.
Верно подмечено. Предлагаю тему для диссертации: промежуток времени, в течение которого мужчиной можно управлять через женское очарование, сокращается с возрастом, поскольку с годами – и с опытом, разумеется – розовые очки спадают с глаз все быстрее и быстрее.
– Так ты говоришь, что тебя отделали Волки?
– Да. – Конечно, мы переловили и пересажали далеко не всех Волков, да и часть тех, кого посадили, пришлось отпустить по указанию с Холма. Этакая амнистия по поводу разбирательства с Перилосом Спайтом.
– А две минуты назад утверждала, что Драконы…
– Драконы меня ограбили. Еще до того, как все развалилось. А Волки отыскали меня, на сырец посадили и спрятали тут, чтобы Маренго не нашел.
Этим словам я поверил не больше, чем байке о примирении Норт-Энглиша с Волками.
Синдж тронула меня за рукав.
– Опиум – месть.
Тама заплакала. Ее руки дрожали все сильнее.
– Я ошиблась. Давным-давно. Когда совсем плохо стало. Я рассказала Джеррису, что покуривала, потом бросила, но до сих пор тянет… Волки обо всем знали. И заставили меня. За Джерриса. Я быстро подсела, а они… Это все, что они мне оставили. Когда докурю, начнется ломка: я буду на стены бросаться, всю себя исцарапаю, в голову всякий бред полезет… А потом, как слегка оклемаюсь, выберусь на улицу и пойду искать продавца. Где? Понятия не имею. Пока я его найду, столько времени пройдет, что Маренго успеет отыскать меня. Вряд ли он будет ласков со мной…
Что верно, то верно. Но Таму Монтецуму ищет не только Маренго Норт-Энглиш. Ее ищет целая толпа. И непременно найдет.
Мстители, как правило, не страдают недостатком воображения. Уж если они настигают того, кого преследуют, то отрываются по полной. Вдобавок у нас, карентийцев, жестокость в крови; иначе откуда берутся этакие выродки вроде Волков?
– Что насчет Слави Дуралейника?
– Не знаю… Убежал, наверно. Волки хотят убить Маренго. За то, что он их предал, как они считают. Он и вправду их сначала собрал, потом загнал в подполье, а потом и вовсе бросил. Я передавала им свои приказы, не его. Синдж полагает, тебе нужно это знать. Может быть. По мне, гори оно все синим пламенем. Все равно, когда я умру, мир погибнет.
– Солипсист в отчаянии, – пробормотал Морли. – Забавно.
– Не надо так, Тама, – прошептала Синдж.
Интересно, Покойник обо всем догадывался? А меня известить не потрудился? И почему столько народу в последнее время оставляет Его Словоблудие в дураках? Стареет, стареет. Или просто кубики так выпали, что произошло невероятное?
Положим, невероятное каждый день происходит. Во всяком случае, в моей жизни.
– Сколько всего было оборотней? – спросил Морли. – И сколько еще на свободе осталось?
Тама пожала плечами. Руки ее слепо шарили вокруг, а глаза словно подернулись пеленой. Пожалуй, мы от нее ничего не добьемся, пока она не выкурит свою трубочку и не вынырнет из грез, куда более сладостных, чем настоящая жизнь.
– Если их не переловить, скоро всем придется носить серебро, – пробурчал Дотс.
Да уж… Не нужно быть гением, чтоб представить себе будущее, в котором – если позволить оборотням плодиться и размножаться – испытание серебром станет непременным условием любой сделки. В каждом доме будет и серебро, и защитные заклинания на дверях. Цена серебра подскочит до небес.
– Выясним. Я знаю, кто нам ответит. – В голове Слави Дуралейника мой напарник наверняка порылся. А Дуралейник должен знать точное количество оборотней в Танфере – ведь он их сюда и привел.
– Что с ней делать будем? – справился Морли. Синдж не сводила с меня глаз, будто мой ответ был некой проверкой. Боюсь, я ее разочарую.
– У меня должок перед Максом. А эта… она выбирала цели. И убийц нанимала.
Мне вспомнилась первая ночь в поместье Маренго. Ночной гость с тесаком – это мог быть и Картер Стоквелл, вознамерившийся со мной поквитаться. А могла быть и красавица Тама, решившая устранить слишком назойливого типа, который объявился как раз тогда, когда она собралась встать во главе Вольных Сообществ.
Отдельные комнаты, говорите? Что ж, Тинни, голубка моя. С меня причитается. Лишний поцелуй. Но за что, я тебе не скажу.
Мисс Монтецума – замечательный подарок одному моему знакомому из тайной полиции. Морли возражать не станет: ведь она лишилась пресловутых денег, которые, собственно, его и привлекли. Синдж ей сочувствует, как подруге по несчастью, однако оправдывать Тамины злодейства не будет – а нам к тому же известна лишь малая их часть…
113
Я отправил лейтенанту Нагиту записку, в которой просил навестить меня, когда служебные обязанности в следующий раз приведут его в город. Получил вежливый ответ, гласивший, что ему приказано впредь не поддерживать со мной отношений. Иными словами, по поводу Маренго Норт-Энглиша и «Клича» нам с ним говорить больше не о чем.
Повторять попытку я не стал, вместо этого пошел к Максу и попросил его об одолжении, а сам между тем занялся подбором новых слуг. Морли составлял мне компанию; судя по зевкам, он отчаянно скучал – и то сказать, наблюдать за мной в эти дни было едва ли скучнее, чем подглядывать за спаривающимися камнями.
Никс послала Нагиту приглашение на обед у Вейдеров. К ее вящему изумлению – все прочие нисколько не удивились, – лейтенант не только принял приглашение, но и явился намного раньше назначенного, при полном параде, благоухающий розовой водой и с букетом цветов в руке. Узнав, что за обедом будет некий Гаррет заодно со своим пернатым дружком, он было помрачнел, но согласился вытерпеть мое присутствие ради прелестной мисс Николас.
Едва я, ближе к полудню, переступил порог, как Попка-Дурак взгромоздился на Никс. Эти двое созданы друг для друга. Почему они не желают этого признать?
Нагит рассыпался в любезностях перед Тинни и Аликс. Как ему держаться с Морли, он знать не знал, поскольку их не удосужились представить. А Дотс не обращал на лейтенанта ни малейшего внимания, зато расточал комплименты Аликс – под бдительным присмотром ее родичей. С Максом, Гилби и Таем Нагит общался по-дружески, так что дело, очевидно, было в моем проборе – или в чем-то еще. Во всяком случае, со мной он был холодно вежлив, не более того.
Подали обед, все кушанья сразу, и слуги мгновенно удалились. Осталась лишь Нейрса Бинтор, заступившая на пост у двери на кухню, с огромным черпаком в руке.
Ели почти в молчании, несмотря на попытки дам расшевелить кавалеров, причем каждая пыталась сделать это по-своему.
– Давай, Гаррет, – не выдержал Макс. Он едва притронулся к ветчине, а прочего и пробовать не стал.
Я махнул рукой. Морли поднялся из-за стола и вместе с Нейрсой Бинтор вышел из столовой.
