37
Я был сбит с толку. От меня требовали действий, а я знать не знал, что предпринять. Между тем гости прибывали и прибывали, так что отыскать злоумышленников с каждой минутой становилось все труднее. Не будешь же хватать каждого, на ком жилетка официанта. И потом, если у них достало ума до сих пор не попасться, значит, они сменили маскировку. Наряд официантов потребовался лишь для того, чтобы «на законных основаниях» проникнуть в дом.
Мне в голову вдруг пришла ужасная мысль. Точнее, жуткое воспоминание. Картер с Трейсом были в моем доме, находились всего в какой-нибудь дюжине ярдов от Покойника, и он не учуял в них и намека на злодейство!
Следом за этой мыслью прискакала вторая, не менее ужасная. Простучала копытцами – я отчетливо расслышал их цокот. И мысль была такая: эти ребята слишком уж хорошо знали внутреннее устройство вейдеровского дома…
– Что будем делать? – спросила Аликс, глядя из-за моего плеча на толпу гостей у подножия лестницы.
– Хороший вопрос. Для начала подыщем тебе безопасное местечко. Вдруг они покусятся на тебя или на Киттиджо? Или даже на Тая? – Напоминаю: Тай бегать не может, а из Ланса телохранитель так себе.
– С тобой я буду в полной безопасности, Гаррет.
– Не могу сказать того же про себя.
– Гаррет! Я ведь и обидеться могу!
– Вон Гилби. Пошли к нему.
Манвил Гилби выглядел замученным. Гости прибывали пачками, Дженорд – осипнет, бедняга, как пить дать осипнет! – не переставая выкрикивал имена; за всеми было не уследить даже при огромном желании.
– Ну что еще? – буркнул Гилби.
– Тома похитили. Их было трое, возможно, четверо. Поднялись по черной лестнице, там мы с ними и столкнулись. Том был жив, но без сознания. И Киттиджо я найти не смог.
– Минуту назад она спустилась по парадной лестнице. Обознаться было трудновато: своим платьем она всех затмила… Брр! Очередной желающий лично побеседовать с Максом. – Гилби приветствовал высокого, подтянутого старика, в котором я с некоторым запозданием узнал отставного генерала кавалерии. – Надо предупредить ребят у двери.
– Макс уже распорядился.
– Все равно напомню; от них не убудет. А ты смотри в оба. Злодеи должны быть где-то здесь.
– Слушаюсь, босс, – я состроил гримасу, но Гилби уже отвернулся. Генерал – прямой, как древко копья – оглядел меня с таким видом, будто силился вспомнить день нашего знакомства. Верно, он с кем-то меня перепутал.
Я направился в комнаты обслуги. Аликс не отставала от меня ни на шаг.
Ко мне подскочил Грессер.
– Что прикажете делать? У меня теперь людей не хватает!..
– Неужто еще кто-нибудь сбежал?
Его щеки порозовели.
– Вас, кажется, Гарретом зовут?
– С утра точно звали, а что?
– Гаррет, я не собираюсь снова извиняться за свои промахи. Если у вас есть что обсудить, давайте обсудим. Если нет, извольте не мешаться под ногами.
– Понял, учту. Вот задачка: кто-то похитил Тома Вейдера – не знаю уж, зачем, да это и не важно. Сейчас важно другое – изловить похитителей. Как, по-вашему, они могли выбраться из дома?
Честно говоря, на толковый ответ я не рассчитывал. Старый циник Гаррет не привык находить поддержку у ближних.
– Может, воспользовались доставочным фургоном?
– Чем-чем?
– Часть угощения – торты и прочие сладости – заказывалась на стороне и доставлялась в фургонах. Эти фургоны стоят на заднем дворе. Их разгружают по мере необходимости…
– Мистер Грессер, беру обратно все нелестные высказывания в ваш адрес. Я замолвлю за вас словечко перед мистером Вейдером.
– Спасибо. Но как мне быть с нехваткой рук?
– Не знаю. Погодите, коли рук не хватает, есть еще ноги и зубы. Во всяком случае…
Аликс дернула меня за рукав:
– Гаррет, ты треплешься, а Тома, быть может, как раз увозят!
Я позволил себя увести.
– Мне показалось, тебя нужно выручать, – заметила девушка.
– Ну…
– Иногда полезно быть грубым.
– Моя матушка учила меня, что хорошие манеры – прежде всего.
– Сюда. – У Аликс явно было иное представление о хороших манерах.
Насколько я мог судить, мы двигались кружным путем. В отдалении мелькнула Тинни; должно быть, Аликс углядела ее раньше моего, потому и направилась в обход. Улучив момент, когда Аликс отвернулась, я помахал Тинни. Она махнула в ответ. Мало того, я удостоился взмаха руки и поощрительной улыбки от миловидной дамы в возрасте; похоже, она была вне себя от счастья из-за того, что привлекла внимание столь симпатичного кавалера.
Конечно, быть грубым и вправду иногда полезно, но я иначе воспитан. Вдобавок как тут будешь грубым, когда рядом с тобой красивая женщина?
38
– Я думала, ты беспокоишься за Тома, – дружески упрекнула Аликс. Очень дружески, очень ласково… Моя знаменитая стойкость благополучно трещала по швам, мое удивительное хладнокровие и нечувствительность к душевным мукам подбирались к крайнему пределу. Если я не унесу ноги из этой пустынной подсобки, мне грозит стать ближайшим другом Аликс Вейдер.
В подсобке было пыльно – не прибирались в ней, вероятно, как минимум несколько лет. Я чихнул. Аликс последовала моему примеру. Пошатываясь, я вывалился в коридор.
Тут, откуда-то с задворок, появилась Тинни.
– А, вот вы где! Я уж решила, что вы заблудились.
– Мы ищем Тома, – объяснила Аликс у меня из-за спины, ничуть не смущенная появлением подруги. По ее тону нельзя было и заподозрить, что она пыталась учинить со мной лишь мгновение назад. – Его похитили прямо из комнаты. Гаррет сумел задержать похитителей, но они ускользнули и прихватили Тома с собой. Манвил утверждает, что они не могли выбраться из дома, потому мы и осматриваем все помещения. А мистер Грессер считает, что…
Одурачить Тинни не так-то просто. Взглядом она посулила мне допрос с пристрастием, а вслух спросила:
– Кому мог понадобиться твой брат?
Аликс пожала плечами – и вновь обернулась этакой робкой, наивной девочкой, будто натянула на себя маску. Удивительная способность к притворству! Старина Макс убежден, что держит дочь в строгости, но, по-моему, он сильно заблуждается.
Уж насчет Киттиджо он точно заблуждался. Во-первых, Киттиджо была решительнее своей младшей сестры. А во-вторых, в те дни нас меньше отвлекали…
Честно говоря, я не рвался возобновлять знакомство. На мой вкус, Киттиджо чересчур… гм… возбудима. Она из тех коварных истеричек, которые поначалу успешно скрывают свою истерию, зато потом дают себе волю…
