– И скажите Нагиту, что я велел дать вам наряд попристойнее, – прибавил Маренго. – Будет очень жаль, если все пойдет в задницу из-за того, что вас заберут в богадельню.
В задницу? С чего это вдруг Норт-Энглиш стал изъясняться на простонародном языке? А как же сверхчеловеческие манеры?
96
В коридоре я столкнулся с Тамой. Она держала в руках поднос с чайником, двумя чашками и рулетом. Пахнуло свежезаваренным чаем. Мисс Монтецума как будто рада была видеть меня, однако глянула с подозрением.
– Надеюсь, на сей раз вы задержитесь подольше? – хрипловато проговорила она.
У меня по спине побежали мурашки. Колени мои подогнулись, ноги стали ватными. Эта женщина умела сказать многое, не сказав ничего!
Ее улыбка сделалась шире. Ну конечно, ведь рядом со мной не было Тинни, так что спасти меня было некому.
– Я бы очень хотел… – промямлил я.
Она придвинулась ближе. Длинные, тонкие пальцы скользнули по моей груди, пробежали по лицу, потрепали волосы… Вот бесовка!
– Ловите момент, мистер Гаррет. С делами покончено?
– Гм… – Это не с делами, это со мной покончено. – Мне надо найти мистера Нагита. – Я судорожно сглотнул и вдруг почувствовал, что задыхаюсь.
– Он на конюшне. По-моему, прячется от полковника Теверли. Они друг с другом не ладят. Отведайте чайку, мистер Гаррет, пока не остыл.
Она придвинулась еще ближе. Шаловливые пальчики вновь пробежались по моей щеке… Маренго Норт-Энглишу несказанно повезло. Тама продолжала улыбаться, от нее исходила самая что ни на есть животная похоть. Я взял чашку, глотнул и, глядя вслед своей искусительнице, которая в конце концов направилась в кабинет, постарался обуздать разнуздавшиеся мысли.
Не знаю, что там Тинни напридумывала. Пониже спины у Тамы все в порядке. Даже более чем…
Нагита я нашел на заднем дворе. По его физиономии можно было догадаться, что меньше он обрадовался бы разве что приходу старухи с косой. Тем не менее лейтенант был изысканно вежлив. Я рассказал то, что, по моему мнению, ему следовало знать.
– Старик собирается выдернуть затычку? Отлично. Проснулся наконец, старый хрыч!
– Мне кажется, или я улавливаю прискорбное недоверие к способностям командира?
– Сразу видно сыщика. – Нагит кисло усмехнулся. – Какое уж тут доверие, когда изображаешь из себя мебель, а шишки наши совещаются, важно или не важно, если кто-то предупредит не-людей о нашем выступлении. Я решил, что босс согласился с общим мнением: дескать, не важно.
– Босс толковее и крепче, чем выглядит. По мне, он просто давал всем высказаться.
Нагит хмыкнул.
– Они все забывают – или не хотят об этом думать, – что где-то поблизости бродит Слави Дуралейник. Никто не желает о нем слышать.
– Я желаю. Ты прав, лейтенант. Он затеял большую игру. Не знаю, что это за игра. Пока не знаю. А Маренго весь скривился, когда я ему про Дуралейника сказал.
– Он странновато себя ведет с самого возвращения из города. Сегодня в особенности. Как заперся с утра в кабинете, так и сидит, никого к себе не подпускает, кроме этой Монтецумы. Сдается мне, ты переодеться хочешь?
– Ну почему всем не нравится, как я выгляжу? Раз меня столь настойчиво просят, я не могу отказаться. И буду премного благодарен за пару-тройку ножей и чего-нибудь еще, чтоб уверенней себя чувствовать.
– Думаю, мы подберем и наряд, и утварь. – Последнее слово Нагит произнес с легкой издевкой в голосе. – Лошадку?
– Э…
– Гаррет, я трачу свое время, чтобы тебе помочь. Как говорится, услуга за услугу.
Ну что за издевательство? Неужели вся Карента знает, как я отношусь к лошадям – точнее, как они ко мне относятся?
У, проклятые твари! Они, они всем вокруг раззвонили! Ведь те идиоты, которые лошадей обожают, наверняка понимают их речь.
– Мне, пожалуйста, самую смирную.
– Как скажешь. Но на твоем месте я бы выбрал конька порезвее – на случай, если с теми кентаврами столкнемся.
– Чего-чего?
– В окрестностях бродит шайка кентавров. Ты же сам об этом предупредил. Полковник отправил патрули на их поиски. – Нагит прицокнул языком, словно удивляясь, что полковник Теверли мог отдать столь разумное распоряжение. – Пока никаких новостей. Они умеют маскироваться. Чувствуются бывалые солдаты.
– Рано или поздно мы их найдем. – Я выпятил грудь.
– Гаррет, удача – штука капризная. Выбирай коня.
Он мне будет про капризы удачи рассказывать!
– Ладно, выберу. А потом пойду в библиотеку и буду рыться там до посинения. Не забудь к боссу сходить.
– Постараюсь. По правде сказать, у меня и без того забот хватает, чтоб еще мальчиком на побегушках служить.
Его тон заставил меня насторожиться.
– Что стряслось?
– Кроме кентавров? Очередной труп. Плюс один из моих людей пропал без вести. Плюс один изувеченный. Скот разбежался. Громовые ящеры обезумели и кусают всех, кто подвернется, включая друг друга. Можешь добавить сюда некоего полковника, который строит из себя отца солдатам, а сам ни в чем ни ухом, ни рылом.
Я заломил бровь. На мужчин эта моя манера действует совсем иначе, чем на женщин.
– Поподробнее можно? – Будем надеяться, в моем голосе прозвучало сочувствие.
– Бардак начался прошлой ночью, когда ящерицы Венейбла вдруг рехнулись. Они перепугали коров и овец, стали кидаться друг на дружку, откусили Венейблу вторую руку, когда он попытался их успокоить, и загрызли какого-то чужака. Потрудились на славу, его уже не опознаешь. Утром выяснилось, что пропал Толли, но загрызли не его: этот, чужой, ниже ростом и в плечах шире. Все остальные на месте, вот и выходит, что ящерки закусили пришлым.
– Венейбл говорил, что его зверюшки нападают только на чужаков.
– Говорил, говорил.
– А сегодня что сказал?
– То же самое. Твердит, что их то ли околдовали, то ли что им в еду подсыпали. Хорошенькое дельце, верно? А Теверли на все плевать. Знаешь, Гаррет, я человек сдержанный – ты, наверное, успел заметить, – но как же мне надоела эта хренотень! Поскорее бы с ней покончить и настоящим делом заняться!
Я задал несколько уточняющих вопросов, на каждый из которых мистер Нагит дал исчерпывающий ответ, нисколько, впрочем, не прояснивший общую картину.
– Катись оно псу под хвост, – проворчал лейтенант. – Мне велено состоять при тебе, этим я и займусь, и с удовольствием тюкну тебя по башке, если ты ухитришься рассердить босса или его пассию.
– Разочарование пополам с цинизмом. Или я ошибаюсь?
– Нисколько. Я бы с радостью отсюда свалил, честное слово. Но куда? К Бондуранту Алтуне? Или к Арнесу Минглу? Самое печальное, что лучше, чем здесь, нигде не будет. Паркер, ко мне!
