Последняя, судя по всему, младший член команды.
У создания по имени Кейзи есть корабль, который, естественно, где-то спрятан. Все остальные едины во мнении – он не станет никого спасать, кроме самого себя. За других он не несет ответственности. Но Ластира и Нудисс он захватит с собой в качестве арестантов. Фасфирь опасается, что последние уже готовы сдаться добровольно. Ластир и Нудисс явились сюда, чтобы спасти души карентийцев и обучить их запретной магии, однако, пробыв здесь год и познакомившись с образом жизни нас, дикарей, они убедились, что мы заслуживаем того проклятия, которое на нас висит. Этого больше всего и опасается Фасфирь».
– Мысль для этих мест довольно расхожая.
Даже краткий визит к лестнице Канцлерства убедит каждого в моральной ничтожности нашего общества. Ни одно более или менее разумное существо, из каких бы далей оно ни явилось, подобной нравственной убогости вынести не может. Большинство моих сограждан настолько обнищали нравственно, что даже не понимают, чего они лишились.
«Эта мысль не считалась оригинальной даже в то далекое время, когда я еще был подростком. Но падение продолжается, и дна пропасти наши народы никогда не достигнут».
– Ты не пытался установить с ними прямой контакт?
«Пока над решением этой проблемы я не задумывался.
Однако та, которая находится перед нами, превосходно понимает разговорный карентийский язык, пытаясь в то же время создать впечатление, что ничего в нем не смыслит. Они обладают магическими приемами, позволяющими выучить чужой язык за очень короткое время».
Это значит, что она следит за моей частью беседы, подумал я.
«Именно».
– Честно говоря, я не вижу веских причин что-нибудь скрывать.
Евас стояла неподвижно, не сводя с меня огромных немигающих глаз. Не исключено, что она пыталась проникнуть в мое сознание в те моменты, когда я слушал Покойника.
Интересно, удалось ли ей это? Дело в том, что перед моим мысленным взором стоял образ весьма эротического содержания. Я видел ее и меня в том положении, в котором частенько оказываются мальчики и девочки. При этом сын мамы Гаррет и дама эльф совершали довольно энергичные телодвижения. Покойник немедленно продемонстрировал свое отвращение. Евас этого не сделала, хотя из кухни – возможно, по странному стечению обстоятельств – послышался сильный грохот.
Паленая посмотрела на меня с подозрением. У меня возникло предположение, что крысючка обладает некоторыми зачатками телепатических способностей.
«Крошечными зачатками, Гаррет. Так что радуйся. Если бы она увидела ту картинку, мы бы сейчас имели новый приступ истерики».
– Ты же знаешь, что у меня до сих пор все болит. Я не могу долго сидеть. Я по горло сыт детективной работой и на сегодня с ней завязываю. А завтра с утра я превращусь в счетовода, который будет мучительно думать, как получить заработанные честным и непосильным трудом бабки. Кто оплатит понесенные мной расходы? Да, кстати, а читать и писать они умеют?
«Не знаю. А теперь я могу заглянуть в голову Евас, лишь вломившись туда силой. По какой-то неясной для меня причине она начала подозревать, что кто-то может читать ее мысли. Ты, случаем, не знаешь, почему у нее вдруг возникли подобные подозрения?»
В ответ я лишь пожал плечами. То, о чем я подумал, было вряд ли возможно.
Деньги меня обычно не слишком волнуют. Во всяком случае, до тех пор, пока они у меня есть. Но дела пошли таким образом, что я начал тревожиться. До сих пор мы только тратили, тратили и тратили. Мы платили за оказываемую помощь. Мы покупали еду на всю многочисленную ораву, и шансы на то, что эти инвестиции когда-нибудь окупятся, были ничтожны. Кип воссоединился с семьей, серебристые эльфы, судя по всему, утратили к нему интерес. После великой битвы на виноградниках они поняли, что парень не может ткнуть пальцем в то место, где обретаются Ластир и Нудисс.
Но Старые Кости в полной мере наслаждался сложившейся ситуацией. Дохлый Логхир веселился так, как, наверное, не веселился лет двести. Наконец и для него появилось нечто новое. Эти иссушенные дамы Евас и Фасфирь возбуждали и привлекали Весельчака так, как меня привлекала старушка Кэт.
– Это самое бескровное и в то же время наименее тривиальное расследование из всех, что мне приходилось проводить. Поэтому я чувствую себя не в своей тарелке. Ставки чрезвычайно низки, а эльфы условно женского пола настолько мне чужды, что нисколько меня не колышут.
«Не исключено, что утром у тебя будет несколько иное мнение. Попытайся со своих позиций осмыслить то, что стоит на кону. Я же проделаю это с моих. И займусь этим немедленно, пока мои многочисленные и мощные умы свободны от обычной напряженной деятельности. В первую очередь я попытаюсь уяснить, какую потенциальную опасность для себя. видят во всей этой истории наши повелители с Холма».
– Эти старые параноики боятся только потому, что, по их мнению, весь мир населен такими же злобными, жестокими и низкими существами, как они сами.
«Верно. Но это вовсе не означает, что они изначально не правы по всем пунктам. Они безмерно страшатся не только того, что на их пути могут появиться могущественные враги, но и того, что эти враги сделают жизнь ужасной для нас всех.
Для этого только одному из серебристых эльфов достаточно оказаться существом злобным и применить против нас свои магические силы».
Да, Покойник был прав. Эти существа манипулировали весьма могущественными и очень странными силами.
И он был абсолютно прав, утверждая, что утром в отношении эльфов женского пола я буду испытывать совершенно иные чувства. Однако изменил я свое отношение по причинам, даже отдаленно не имевшим ничего общего с теми, что имел в виду Весельчак.
64
Внезапно проснувшись среди ночи, я решил, что с утра первым делом прогоню из своего дома всех пикси. Но маленькие летуны молчали. Зато в комнате светился какой-то ночник, и в постели я был не один. Когда я повернулся с целью сообщить Паленой, что подобное между нами невозможно, к моим губам прикоснулся серый, похожий на паучью лапку палец. Вторая паучья лапка вначале дотронулась до огромного глаза, а затем постучала по моему виску.
Боже! Что это должно означать? Эльфийка по имени Евас стояла на коленях рядом с моей кроватью. Выходит, ей все же удалось увидеть ту отвратительную картинку! Евас прихватила с собой пачку бумаги. Бумагу я сразу узнал. Последний раз я видел ее на письменном столе в своем кабинете.
Оказалось, что Евас может читать и писать по-карентийски. Сейчас она старательно выводила буквы.
Закончив послание, Евас сунула пачку мне в руку. На верхнем листке была всего одна короткая, но весьма емкая фраза: «Научи меня».
Когда я ознакомился с посланием, она стянула с себя похожее на детскую ночную рубашонку рубище и приложила серый палец к моим губам, едва я вознамерился предложить ей убраться восвояси.
