Я не знал ни одного представителя клана Тейтов, хотя бы отдаленно напоминавшего кузена Листера. Его терпели только потому, что он какой-никакой родственник и хорошо справляется с работой.
Кузен Листер, насколько я знал, не догадывался об истинном отношении родичей к своей персоне.
У Тейтов, как и всех семей Танфера – больших и маленьких, – были родные могилы в Кантарде. В нашем городе легче найти манто из меха лягушки, чем встретить взрослого мужчину, которому удалось избежать службы в зоне военных действий.
Листер Тейт без особых усилий выхлопотал себе назначение в Танфер на должность офицера связи между интендантством и крупнейшими поставщиками армейской обуви и шорных изделий. Ему даже не пришлось покидать семейную обитель Тейтов. Тем не менее он добился получения квартирных денег, которые превышали все мое жалованье, включая доплату за участие в боевых действиях на островах.
Переходя от гостя к гостю, я наконец добрался до Тинни.
– Мне иногда просто поразительно везет. Когда я, пребывая в трансе, мечтал увидеть красавицу-рыжульку, она переступила через порог.
– Я знаю, о ком ты мечтал. Ты грезил о распутной блондинке, такой юной, что ей еще нужна нянька.
Алике фыркнула и пересела на другой стул, освобождая место рядом с Тинни. При этом она отпустила несколько вульгарных замечаний о том, каким местом согревала для меня стул. Услыхав эти замечания, ее папа утратил бы дар речи. Я подмигнул Алике:
– Может, заскочишь ко мне как-нибудь? Я бы тебя немного понянчил.
– Если у тебя с ней что-нибудь будет, смело можешь влезать в свои сапоги-скороходы, – заявила Тинни.
– Если у него со мной что-то будет, – поправила ее подружка, – то он после этого сможет только ползать.
– И ты, слыша, что она несет, по-прежнему пытаешься свалить вину на меня? – спросил я, снова подмигнув Алике.
Алике показала Тинни язык и попробовала переселиться ко мне на колени. Однако переселиться ей не удалось – отец, Джилби и Конго Грив не сводили с нее глаз. Ей следовало понять, что некоторые приемы обольщения на публике неприемлемы.
– Да, Гаррет. Ведь я знаю, что ты знаешь, как произносится слово «нет».
Это было уже что-то из области фантастики, но спорить я не стал. Вместо этого я выдал что-то типа «угу». Это нейтральное «угу» было призвано выразить мое отрицательное отношение к словам Тинни.
Появилась Кайен Проуз. Она величественно вступила в зал, а за ней, пританцовывая, шагала Касси, которая на этот вечер, надо полагать, избрала для себя образ отчаянно игривой девчушки. Тинни сердито топнула ножкой. К столь жестокой конкуренции она не привыкла.
Возник противник, превосходящий ее силами.
На маме и дочке были новые, только что сшитые наряды.
На эти платья наверняка были брошены все иглы кооператива, в котором трудилась Кайен. Оба одеяния откровенно выпячивали те достоинства, которые, объективно говоря, ни в каком дополнительном выпячивании не нуждались.
Всех мужчин в банкетном зале внезапно поразила эпидемия непроизвольного открывания ртов.
Мне показалось, что даже у Дина проснулось воображение.
За мамой и сестрой тащился совершенно незаметный в сиянии их славы Рафи, Так случилось, что единственным женатым мужчиной в помещении оказался Листер Тейт. Холостяки и вдовцы, как мне показалось, были готовы до конца воспользоваться своим статусом.
Когда время и судьба сделают так, что мне придется покинуть мир смертных, я буду благодарить богов за то, что они одарили меня знакомством с таким числом красивых женщин. Надеюсь только, что мне придется начать готовить пред смертную речь не раньше, чем через десять тысяч лет, если начать отсчет от сегодняшнего вечера.
Манвил Джилби поймал мой взгляд, и я прочитал немой вопрос: не является ли появление этих дам приятным сюрпризом, подготовленным мною специально для Макса. Макс, похоже, был не в силах отвести взор от Касси Доуп.
Я покачал головой и пробормотал себе под нос:
– Но если это пойдет во благо…
Рохля проводил вновь пришедших к отведенным для них местам рядом с Плейметом и Кипом. Даже Рохле дышать удавалось с большим трудом. Здесь было слишком много хорошеньких женщин, каждая из которых делала все, чтобы затмить остальных.
Тинни заставила меня почувствовать ее локоток, вложив в него, как мне показалось, избыточную силу.
– Теперь я точно знаю, о ком ты грезишь.
– Извини. Ты угадала. Обещаю, что с этого момента я никогда не стану грезить о тебе, как объекте страсти. Бизнес и только бизнес. Теперь ты для меня всего лишь мистер Тейт.
Этими словами я заработал еще один тычок под ребра.
– Мистером мне становиться ни к чему.
Вот и пойми этих женщин!
– Посмотрите на папочку. Похоже, у старого быка начался гон.
– Алике, – сказала Тинни, – твоя инфантильность иногда поражает даже меня.
Я пересел на свое место рядом с Дином, и это должно было служить сигналом: мы переходим к серьезным делам.
Те, кто еще не занял своих мест, поспешили это сделать.
Когда все расселись, свободных мест за столом почти не осталось. Морли разместил еще по одному прибору на каждой из длинных сторон стола, но для того, чтобы втиснуть туда еще кого-нибудь, потребовался бы рожок для обуви. Я представил всех собравшихся, включая Морли – как хозяина, а также Евас и Паленую, занявших место слева от Дина и справа от меня. Причину их участия в нашем ужине я объяснять не стал. Мне хотелось внести в это собрание ауру тайны. Все обратили на них взгляды, но ни у кого, включая Листера Тейта, не хватило наглости приставать ко мне с вопросами.
Я дал Морли сигнал, что все готовы к приему пищи.
Каейн и Касси весь вечер держались просто превосходно, а Тинни была вне себя от того почтения, которым пользовались конкурентки. Ведь она так привыкла находиться в центре внимания! Однако все присутствующие на банкете мужчины либо были ее родственниками, либо знали ее со щенячьего возраста. Все, кроме меня. Дина и пускающих слюни мальчишек. Мальчишки ее не интересовали. Дина она уже давно держала на поводке, а меня столь же давно обмотала вокруг своего пальца.
Алике веселилась вовсю. Ей страшно нравилось видеть Тинни во втором ряду кресел. Чтобы выжать из ситуации максимум удовольствия, она продолжала изо всех сил флиртовать со мной. Папочку поведение дочери уже не беспокоило.
71
Я едва не рыдал, прикидывая, во сколько обошелся мне этот вечер. Меня ужасала мысль, что если из моей затеи ничего не выйдет, мне придется несколько лет кряду вкалывать по четырнадцать часов в сутки только для того, чтобы вновь позволить себе закупать пиво бочками.
* * *
