– Ты отведи нас туда, куда тебе сказали, – буркнула Марика. – Прямо сейчас. Я выслушаю все правила от тех, кто их придумал, и тогда уже решу, приемлемы ли они.
Проводницу это потрясло.
– Марика, – сказала Грауэл, – я думаю, тебе стоит запомнить все, что мы услышим о здешних порядках.
Марика уставилась на охотницу, но вскоре отвела глаза. Грауэл была права. Для начала стоит подчиниться местным правилам.
– Постой, – сказала она. – Я хочу осмотреться.
Согласия она дожидаться не стала.
Монастырь стоял на искусственном возвышении в самом сердце Макше.
Вокруг до самого горизонта простирались бескрайние равнины. В двух милях от их наблюдательного пункта лежала коричневая лента Хайнлина.
Река здесь была шириной в триста ярдов и огибала город плавной петлей.
Из-под снега выглядывали четкие квадраты полей, огороженные рядами деревьев или живыми изгородями.
– Ни одного холма. Думаю, я очень скоро начну тосковать по ним, сказала Марика. Она говорила на своем родном диалекте и очень удивилась, увидев, как недоуменно хмурится служанка. Неужели здешний просторечный язык так не похож на понатский?
– И я так думаю, – ответила Грауэл. – Даже Акард был не таким чужим, как это место. Эта штука, которую они называют городом, похожа на сотню тысяч маленьких крепостей.
Дома тоже показались им странными. Марика не бывала раньше в больших поселениях, кроме разве что Акарда и Критцы, и все строения, которые ей доводилось видеть, были сложены из бревен и не превышали в высоту двадцати пяти футов.
– Мне не разрешается надолго отрываться от своих обязанностей, жалобно сказала работница. – Пожалуйста, пойдемте, молодая госпожа.
Марика нахмурилась.
– Ладно. Веди.
Отведенное ей жилище, похоже, давно стояло пустым. Пыль толстым слоем покрывала ветхую мебель. Марика закашлялась.
– Нас поселили в каком-то дальнем углу.
– Чего и следовало ожидать, – кивнула Грауэл.
– За несколько часов мы приведем все это в порядок, – сказала Барлог. – Тут не так плохо, как кажется на первый взгляд.
– Я должна отвести вас двоих в… в… – сказала работница слабым голосом. Она явно не могла подыскать подходящее слово. – Я думаю, вы называете это Дом Охотниц.
– Нет! – заявила Марика. – Мы останемся вместе.
Грауэл и Барлог зарычали и оружием указали служанке на дверь.
– Уходи, – лязгнула зубами Марика. – Иди-иди, а не то я тебе хвост откушу.
Мета в ужасе убежала.
– Похоже, она родилась и выросла здесь, – сказала Грауэл. – Боится собственной тени.
– В этом городе тени и правда опасны, – возразила ей Барлог. Скоро повелительницы теней дадут о себе знать.
Но Барлог ошибалась. Следующая неделя не принесла с собой ничего нового. Марика почти не выходила из своей комнаты и ничего не пыталась узнать о Макше и сестрах Рейгг. Грауэл и Барлог исследовали окрестности – Марика к ним не присоединялась и даже не разговаривала с ними. К ней никто не приходил.
Марике стало даже интересно, почему о ней забыли.
Сначала безделье казалось ей великим счастьем. В Акарде она посвящала учебе все свое время, кроме короткого перерыва на сон. Чтобы стать настоящей силтой, надо много учиться. Только летом Марика ненадолго оставляла учебу и бегала с охотничьими отрядами, преследуя кочевников, которые вторглись в ее родной Понат и уничтожили в нем все, что могли. Тех самых кочевников, которые разрушили Акард.
Когда они с охотницами привели в порядок жилище, Марика совершила несколько вылазок для исследования ближней части монастыря. Потом осмотрела все остальное с помощью призраков и устроила себе убежище на одной из высоких башен, откуда было прекрасно видно то место, где приземлился их крест. После этого ей стало скучно. Даже учеба стала казаться приятным занятием.
На десятый день пребывания в Макше Марика выразила свое недовольство, нарычав на работницу, которая приносила им пищу. Но спешка здесь была не в почете. Всю неделю Марика продолжала жаловаться, все больше и больше раздражаясь. Ничего не происходило.
– Не нарывайся на неприятности, – предупреждала ее Грауэл. – Они нас изучают. Это что-то вроде испытания.
– Прости мне мой скептицизм, – отвечала Марика, – но с тех пор, как мы здесь поселились, я уже сотню раз проникала на темную сторону. И ничто не указывает на то, что кто-нибудь здесь помнит о нашем существовании, не говоря уже о том, чтобы наблюдать. Нас убрали подальше – с глаз долой, из сердца вон. Вот мы и сидим здесь теперь, как в тюрьме.
Грауэл и Барлог переглянулись. Барлог осторожно заметила:
– Даже зрению колдуньи видно не все. Ты не всемогуща, Марика.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что даже очень талантливой молодой силте не справиться в одиночку с целым монастырем своих более тренированных сестер, если они захотят что-то скрыть от нее.
Марика хотела сказать, что это и впрямь возможно, но тут кто-то поскребся в дверь.
– Есть еще не пора, – сказала Марика. – Видимо, нас решили заметить.
Барлог открыла дверь.
На пороге стояла старая силта – таких глубоких старух Марика еще никогда не встречала. Старуха была хромой и опиралась на суковатую палку из какого-то темного дерева. Кроме того, у нее была катаракта.
Покрасневшие глаза все время слезились. Старуха проковыляла на середину комнаты и огляделась, подслеповато щурясь. Взгляд ее остановился на Марике.
– Я – Мораган. Меня назначили твоей наставницей в изучении Пути Рейгг.
Это был обычный разговорный язык Рейгг, но говорила Мораган со своеобразным неуловимым акцентом. А может, просто шепелявила.
– Ты – та самая Марика, из-за которой пошли все эти раздоры и беспорядки в нашей северной цитадели.
Это был не вопрос, а утверждение.
– Да, – просто ответила Марика. Она чувствовала, что сейчас не время спорить о том, что значило для Акарда ее появление.
– Вы можете идти, – заявила Мораган, обращаясь к Грауэл и Барлог.
Охотницы не двинулись с места и даже не взглянули на Марику, чтобы узнать ее мнение. Они уже успели переместиться таким образом, что Мораган оказалась в довольно опасной позиции в центре треугольника.
– Здесь ты в безопасности, – сказала Мораган Марике, видя, что никто и не думает уходить.
– В самом деле? И вы можете в этом поклясться?
– Да.
– А слово силты тверже камня, на котором оно высечено! усмехнулась Марика, внимательно разглядывая одеяние старой сестры. Она не могла понять значения украшавших его символов. – Уж мы-то это хорошо знаем, ведь именно нас сестры Рейгг поклялись в свое время защищать! А когда кочевники разоряли наши стойбища, мы не дождались от силт никакой помощи! Мы бежали в Акард, надеясь, что хоть в крепости обретем безопасность, – но и его тоже отдали на разграбление дикарям!
