Всё интереснее и интереснее. И в то же время всё более и более жутко. Хромой — не тот субъект, с кем можно вот так запросто поругаться.
— Я хочу, чтобы этого человека арестовали, — орал офицер Хромого. Капитан взглянул на него. — Он убил двоих моих людей.
Их тела было хорошо видно. Ворон ничего не ответил. Элмо переборол себя и сказал:
— Они насиловали ребёнка. Это их идея умиротворения.
Капитан посмотрел на его оппонента. Тот залился краской. Даже самый отъявленный злодей почувствует стыд, если будет застигнут врасплох и нет никакой возможности оправдаться. Капитан резко повернулся.
— Каркун?
— Мы нашли одного мёртвого повстанца, Капитан. Но всё указывает на то, что они начали тут творить свои дела ещё до того, как он полез драться.
— Жители деревни — подданные Леди. Они под её покровительством? — спросил Капитан пьянчугу. В другой ситуации об этом можно было поспорить, но не сейчас. Он даже не пытался оправдываться и этим только подтвердил свою вину.
— Ты мне отвратителен, — Капитан заговорил своим опасным мягким голосом. — Убирайся отсюда. И не попадайся мне больше. Иначе я отдам тебя на суд своих друзей.
Человек, спотыкаясь, удалился.
Капитан повернулся к Ворону.
— Ты — несчастный идиот. Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Да, наверное, кое-что получше, чем ты. И я бы опять поступил так же, — утомлённым голосом откликнулся Ворон.
— И ты ещё удивляешься, почему мы тянули кота за хвост и не хотели тебя принимать? — Капитан резко переменил тему. — Ну и что ты собираешься делать с этими людьми, благородный спаситель?
Ворон не задавался таким вопросом. Что бы ни случалось с ним, он всегда жил целиком днём сегодняшним. Прошлое тяготило его, а о будущем он просто не думал.
— Теперь я отвечаю за них, да?
ГЛАВА 4
Капитан отказался от попыток поймать Хромого. Независимые действия казались теперь наименьшим злом.
Осложнения начались четыре дня спустя.
Мы только что выиграли первое значительное сражение, разбив превосходящий нас вдвое отряд повстанцев. Это было не так уж трудно. Они были совсем неопытные, да и наши колдуны помогли. Спаслись немногие.
Поле боя было нашим. Люди принялись грабить убитых. Элмо, я, Капитан и ещё несколько были тут же, вполне довольные собой.
Одноглазый и Гоблин отмечали это событие в своей собственной манере. Они обменивались насмешками и шпильками устами лежавших на земле трупов.
Внезапно Гоблин застыл на месте. Его глаза закатились. С губ сорвался жалобный стон. Гоблин согнулся почти пополам.
Одноглазый подбежал к нему, опередив меня на пару шагов, и начал бить Гоблина по щекам. Его обычная враждебность испарилась.
— Пропусти-ка меня! — недовольно сказал я.
Я успел только проверить пульс, а Гоблин уже очухался.
— Ловец Душ, — прошептал он, — я вступил с ним в контакт.
В тот момент я поблагодарил судьбу за то, что не обладаю способностями Гоблина. Пустить себе в мозги одного из Поверженных — это ещё хуже, чем изнасилование.
— Капитан, — позвал я, — Ловец Душ.
Капитан подбежал. Он никогда не бегает, если только мы не начинаем отлынивать от работы.
— В чём дело?
Гоблин вздохнул. Открыл глаза.
— Уже исчез.
Кожа и волосы у него были мокрыми от пота. Лицо побледнело. Его начало колотить.
— Исчез? — спросил Капитан. — Что происходит, чёрт возьми?
Мы помогли Гоблину успокоиться.
— Хромой пошёл к Леди вместо того, чтобы во всеоружии двинуться к нам. Он враждует с Ловцом Душ. И он подумал, что мы пришли сюда, чтобы устроить ему какую-нибудь пакость. Он попытался спутать карты, но Ловец Душ — на коне с тех пор, как прибыл из Берилла, а Хромой — в опале из-за своих просчётов. Леди приказала ему оставить нас в покое. Ловец Душ не добился, чтобы Хромого убрали, но считает, что выиграл этот раунд.
Гоблин замолчал. Одноглазый подал ему флягу с остатками воды. Гоблин мгновенно её осушил.
— Он хочет, чтобы мы не переходили Хромому дорогу, а то он может попытаться как-нибудь нас подставить. Или даже натравить на нас повстанцев. Ловец Душ хочет, чтобы мы захватили крепость в Диле. Это спутает карты и повстанцам, и Хромому.
— Ему нужна показуха. Почему бы ему не приказать нам переловить Круг Восемнадцати? — пробормотал Элмо.
Круг — это высшее командование повстанцев. Восемнадцать колдунов, которые думают, что обладают чем-то таким, что даёт им возможность противостоять Леди и Поверженным. Кочерга, несущий Хромому возмездие в Форсберге, тоже входил в Круг.
У Капитана был задумчивый вид.
— Думаешь, здесь замешана политика? — спросил он Ворона.
— Гвардия — это только инструмент в руках Ловца Душ. И это общеизвестно. Загадка в том, как он собирается использовать этот инструмент.
— У меня ещё в Опале появилось такое чувство.
Политика. Империя Леди претендует на то, чтобы быть единой и неделимой. Десять, Которые Были Повержены, затрачивают на это огромные усилия. И ещё больше сил тратят на ссоры друг с другом. Как маленькие дети, дерущиеся из-за игрушек или добивающиеся мамочкиной ласки.
— Это всё? — угрюмо спросил Капитан Гоблина.
— Всё. Он будет держать связь.
И мы пошли и сделали это. Глухой и тёмной ночью мы взяли эту крепость, она стояла совсем недалеко от Весла. Говорили, что Кочерга и Хромой просто впали в безумство. Представляю себе восторг Ловца Душ.
ГЛАВА 5
Одноглазый сбросил карту.
— Кто-то меня подсаживает.
Гоблин подцепил эту карту и открыл четыре валета. Снёс даму. Он угрюмо усмехнулся. Стало ясно, что на следующем круге он проиграет, не имея на руках ничего приличнее двойки. Одноглазый хлопнул по столу и зашипел. За всю игру он не выиграл ни одного кона.
— Спокойнее, ребята, — сказал Элмо, не обращая внимания на те карты, что снёс Гоблин. Наконец он потянул одну из колоды, посмотрел на всё, что у него было, держа карты на расстоянии всего нескольких дюймов от лица. Элмо открыл три четвёрки и снёс двойку. Похлопывая по столу оставшейся парой карт, он кисло улыбнулся Гоблину.
— Лучше бы это был туз, толстячок.
Шалун, напоровшись на двойку, открыл четыре одной масти и снёс тройку. Он уставился на Гоблина совиным взглядом, мечтая, чтобы Гоблин спасовал. Стало ясно, что даже туз не спас бы его.
Хотелось бы мне, чтобы Ворон тоже был здесь. В его присутствии Одноглазый слишком нервничает, чтобы мошенничать. Но Ворон был в морковном патруле, как мы называли еженедельные походы в Весло за продовольствием. И сейчас на его месте сидел Шалун.
