— Почему? — наконец воскликнул Капитан. — Потому что я отдал вам приказ, вот почему. А теперь, Каркун, давай двигай туда и занимайся своим чтением.
Один раз в месяц, вечером, собиралась вся Гвардия, и хранитель Анналов читал выдержки из того, о чём поведали его предшественники. Предполагалось, что эти чтения не дадут людям оторваться от истории и традиций, которые простираются в прошлое на века и тысячи пройденных миль.
Я начал с обычного обращения.
— Добрый вечер, братья. Выдержки из Анналов Чёрной Гвардии, последней из Вольных Гвардий Хатовара. Сегодня я читаю из Книги Кетт, начатой во втором веке истории Гвардии и записанной хранителями Анналов Осадком, Агрипом, Дубом и Соломой. В то время Гвардия служила Богу Страданий в Ко'н Делоре. Тогда Гвардия была действительно чёрной. И я прочитаю вам то, что писал хранитель Анналов Солома. Он осветил роль Гвардии в событиях во время падения Ко'н Делора.
Я начал читать, отметив про себя, что Гвардия служила уже многим хозяевам, которые в конце концов были побеждены.
Времена Ко'н Делора обнаружили большое сходство с теперешними, хотя тогда Гвардия насчитывала около шести тысяч человек и могла сама позаботиться о своей судьбе.
Я совершенно потерял нить повествования. Этот Солома был дерьмовым писателем. Я читал целых три часа, и это было похоже на бред безумного пророка. Народ сидел как загипнотизированный. Когда я закончил, толпа разразилась овацией. Я удалился с таким чувством, как будто выполнил своё предназначение в этой жизни.
Когда я добрался до своей казармы, то последствия этого спектакля, которые выразились в полном умственном и физическом истощении, всё-таки дали о себе знать. Будучи почти офицером, я имел свою собственную комнатушку. Пошатываясь, я двинулся прямо туда.
Ворон поджидал меня. Он сидел на моей койке, колдуя над стрелой. На древке её было серебряное кольцо, и Ворон, по-моему, что-то на нём выцарапывал. Если бы я не был до такой степени уставшим, я бы полюбопытствовал.
— Ты был просто превосходен, — сказал мне Ворон, — даже я почувствовал.
— А?
— Ты заставил меня понять, что это значило тогда — быть одним из собратьев Чёрной Гвардии.
— И кое для кого значит до сей поры.
— Да. Больше того, ты рассказал, как они жили.
— Да-а. Конечно. А что ты делаешь?
— Готовлю стрелу для Хромого. С его настоящим именем. Ловец Душ дал мне его.
— О! — усталость не давала мне вникнуть в суть дела. — Что ты хотел?
— Ты заставил меня почувствовать что-то, впервые с тех пор, как моя жена со своими любовниками пытались меня убить и украсть мои титулы и права.
Он поднялся, прикрыл один глаз и посмотрел на стрелу с торца.
— Спасибо, Каркун. На какое-то время я опять почувствовал себя человеком.
Он шагнул за дверь.
Я рухнул на койку, закрыл глаза, вспоминая, как Ворон душит свою жену, берёт её обручальное кольцо, не произнеся при этом ни слова. Одной этой скоропалительной фразой он рассказал о себе больше, чем за всё то время, что я его знаю. Странно.
Я засыпал, думая о том, что он свёл уже счёты со всеми, кроме самого главного источника своих бед. Хромой недосягаем, потому что он принадлежит самой Леди. Впрочем, уже нет.
Ворон, наверное, размышляет о завтрашнем дне. Интересно, какие сны ему будут сниться сегодня. И останется ли у него какая-нибудь цель после смерти Хромого? Человек не может жить одной ненавистью. Может, он и не будет утруждать себя, стараясь выжить в надвигающейся переделке.
Наверное, это он и хотел сказать.
Мне было страшно. Человек с такими мыслями мог стать опасным для окружающих.
На моё плечо опустилась рука.
— Пора, Каркун.
Капитан сам будил нас.
— Ага. Я уже проснулся, — спал я не очень хорошо.
— Ловец уже готов.
Было ещё темно.
— Сколько времени?
— Почти четыре. Он хочет выйти до рассвета.
— О!
— Каркун? Будь там поосторожнее. Я хочу, чтобы ты вернулся.
— Конечно, Капитан. Вы же знаете, я не искушаю судьбу понапрасну. Капитан? И всё же, почему я и Ворон?
Может, он сейчас мне скажет это.
— Он сказал, что Леди назвала это вознаграждением.
— Серьёзно? Награда…
Капитан двинулся к двери, а я озирался в поисках сапог.
— Спасибо, Капитан.
— Ладно.
Он понял, что я благодарю его за заботу.
Я зашнуровывал куртку, когда в дверь просунулась голова Ворона.
— Готов?
— Минуту. Там холодно?
— Морозец.
— Взять плащ?
— Не помешает. Кольчуга? — он дотронулся до моей груди.
Я накинул плащ, подхватил лук, подбросил его на ладони. Амулет Гоблина холодил мне грудь. Надеюсь, он поможет.
— Мне тоже, — улыбнулся Ворон.
Я ответил ему кислой улыбкой.
— Пойдём, разберёмся с ними.
Ловец Душ ждал нас на заднем дворе, там, где мы упражнялись в стрельбе. Из столовой на него падал свет. Пекари уже вовсю работали. Ловец стоял прямо и неподвижно, как на параде, в левой руке — узелок. Он смотрел в сторону Облачного Леса. На нём были только его кожаные одежды и шлем. В отличие от других Поверженных он редко носил оружие. Ловец Душ привык полагаться на мастерство своих интриг.
Он разговаривал сам с собой. Довольно жутко.
— Хочу, чтобы он низвергся. Я ждал этого сотни лет…
— Подходить близко нельзя. Он нас почует.
— Иди туда без Силы.
— О! Это слишком рискованно.
В разговор вступил целый хор голосов. Мне действительно стало не по себе, когда сразу два голоса заговорили одновременно.
Мы с Вороном переглянулись. Он пожал плечами. Ловец его не беспокоил. Правда, он вырос уже во времена Леди. Он видел всех Поверженных, а Ловец Душ из них всех наименее эксцентричный.
Несколько минут мы слушали, но не уловили ничего осмысленного.
— Господин, мы готовы, — наконец пророкотал Ловец Душ. Его голос немного дрожал.
Сам я был не в состоянии сказать ни слова. Я думал только о луке, стреле и той работе, которую мне предстоит сделать. Я вновь и вновь представлял себе, как натяну тетиву, отпущу её, полетит стрела. Не сознавая того, я схватился за подарок Гоблина. Ещё много раз я буду ловить себя на этом движении.
Ловец Душ встряхнулся, как мокрая собака, подобрался. Даже не взглянув на нас, он махнул рукой.
