Продвинулись до первого рва. Глотатель, Ревун и Безлицый выстроили своих уцелевших людей в цепь и погнали их вперёд, чтобы сжечь все вооружения, построенные врагом.
Атакующие были уже у второго рва, обтекая брошенные башни и лестницы, идя по кровавым следам слонов. Вот загорелись осадные приспособления. Атакующие пробиваются к последнему рву. Всё поле покрыто трупами повстанцев. Трупов в таких количествах я никогда раньше не видел.
Круг или то, что от него осталось, наконец собрался с силами, чтобы попробовать бороться со слонами. Прежде чем они были нейтрализованы Поверженными, им удалось достичь некоторого успеха. Теперь всё зависело только от людей на поле.
Как всегда, повстанцы взяли количеством. Один за другим пали слоны. Огромные толпы людей сгрудились перед нашими отрядами. У нас резервов не было, а из лагеря неприятеля непрерывным потоком шли свежие силы. У них не было энтузиазма, но достаточно силы, чтобы остановить наше продвижение. Отступление стало необходимым.
Через Наёмника Леди и отдала такой приказ.
— Очень хорошо, — прошептал я. — В самом деле, очень хорошо.
Наши люди вернулись на свои позиции порядком измученные. Скоро уже наступит темнота. Мы протянули ещё один день.
— Но что теперь? Эти придурки не успокоятся, пока комета в небе. А мы сделали свой последний выстрел.
— Запиши это так, как увидел, хранитель Анналов, — улыбнулась Леди.
В сопровождении своих спутников она удалилась.
— И что мне теперь делать с этой лошадью? — проворчал я.
ГЛАВА 9
Той ночью опять произошла битва колдовских сил, но я пропустил её. Я не знаю, для кого она закончилась большим поражением. Мы потеряли Луноглотателя, Безлицего и Ночную Ящерицу. От руки врага пал только Ночная Ящерица. А остальные стали жертвами внутренней вражды между Поверженными.
Меньше чем через час после заката пришло сообщение. Я готовил свою команду, чтобы спуститься вниз. Мы уже поели. Элмо опять поменял все планы.
— Башня, Каркун. Тебя ждёт твоя подружка. Возьми с собой лук.
Страх перед кем-нибудь может расти только до определённого предела, даже если это Леди.
— Зачем лук? — покорно спросил я.
Он пожал плечами.
— А стрелы?
— Ничего не сказано. По-моему, ничего хорошего.
— Вероятно, ты прав. Одноглазый, всё повисло на тебе.
Время луны. По крайней мере, я не буду сегодня ночью ампутировать конечности, зашивать раны и успокаивать молодых ребят, которые, я уверен, не проживут и недели. На службе у Поверженных у солдата больше шансов залечить раны, но всё равно гангрена и воспаления берут своё.
По длинной лестнице, к чёрным воротам. Залитая серебряным светом кометы, Башня вырисовывалась как что-то сказочное. Может, Круг ошибся? Ждал слишком долго? Может, комета больше не приносит им удачу, раз пошла на убыль?
Где восточные армии? Ещё далеко. Но наша стратегия, похоже, не рассчитана на то, чтобы выстоять как можно дольше. Если бы это было не так, мы бы сейчас вошли в Башню и заперлись там. Или нет?
Меня бил озноб. Настоящее отвращение. Я дотронулся до амулета Гоблина, который он мне дал в своё время, и до амулета Одноглазого, подаренного недавно. Это не сильно меня успокоило. Я обернулся к пирамиде. Кажется, там виднелся чей-то коренастый силуэт. Капитан? Я поднял руку. Силуэт ответил. Слегка приободрённый, я двинулся дальше.
Ворота выглядели как пасть ночи, но, шагнув вперёд, я оказался в широком, освещённом коридоре. Там пахло лошадьми и скотом, который мы загнали туда уже целую вечность назад.
Меня ждал солдат.
— Ты Каркун?
Я кивнул.
— Следуй за мной.
Он был не из Охраны, это оказался молодой пехотинец из армии Ревуна. Он выглядел смущённым. То там, то здесь встречались такие же парни. Я поразился. Ночами Ревун занимался тем, что привозил на своём ковре людей из восточных армий, в то время как остальные Поверженные сражались с Кругом и друг с другом. Ни один из этих людей на поле боя не был.
Сколько их здесь? Какие ещё сюрпризы скрывает Башня?
Во внутреннюю Башню я вошёл через те же двери, что и в первый раз. Солдат остановился там, где тогда встал капитан Охраны. Дрожащим голосом он пожелал мне удачи. Я пискляво его поблагодарил.
Она уже не играла в игры. По крайней мере, никакой показухи. И я не стал впадать в свою роль сексуально озабоченного парня. Осталось одно только дело.
Она посадила меня за тёмный деревянный стол и сказала, чтобы я положил на него свой лук.
— У меня неприятности, — заговорила она.
Я просто уставился на неё.
— Там всё кишит слухами, так? О том, что происходит среди Поверженных.
— Это не так, как было с Хромым, — ответил я, кивнув. — Они убивают друг друга. А люди не хотят попасть под перекрёстный огонь.
— Мой муж не умер. Ты это знаешь. За всем этим стоит именно он. И он просыпается. Очень медленно, но достаточно, чтобы уже суметь дотянуться до кое-кого из Круга. Достаточно, чтобы вступить в контакт с женщинами, которые есть среди Поверженных. Они сделают для него всё, эти суки. Я слежу за ними, как только могу, но я ошибаюсь. Они ускользают. Это сражение… Оно не такое, каким кажется. Армию повстанцев привели сюда те члены Круга, которые находятся под влиянием моего мужа. Идиоты. Они думали, что смогут использовать самого Властителя, чтобы разгромить меня, а потом самим захватить власть. Всех их уже нет, но то, что они привели в движение, ещё не остановилось. Я сражаюсь не с Белой Розой, хранитель Анналов, хотя победа над этой чепухой пришла бы сама. Я сражаюсь со старым поработителем, Властителем. И если я проиграю, я потеряю весь мир.
Коварная женщина. Она не стала принимать вид девушки, которую постигло горе, а играла со мной на равных, чем и завоевала мою симпатию. Она знала, что я знаю о Властителе столько же, сколько и любой земной человек. Знала, что я должен бояться его больше, чем её. Ибо кто же боится женщины больше, чем мужчины?
— Я знаю тебя, хранитель Анналов. Я открыла твою душу и заглянула туда. Ты сражаешься за меня потому, что твоя Гвардия приняла на себя обязательства, которым будет следовать до конца, так как её гордые солдаты чувствуют, что честь их была запятнана в Берилле. Всё это так, хотя большинство из вас думает, что состоит на службе у Зла.
Зло относительно, хранитель Анналов. Ты не можешь повесить на него табличку, ты не можешь его потрогать, попробовать на язык или разрубить мечом. Зло зависит от того, где стоишь ты, обвиняюще указывая пальцем. А ты своей присягой поставил себя против Властителя. Для тебя он и есть твоё Зло.
На секунду она замолчала, возможно, ожидая ответа. Но я ничего не сказал. Это была моя собственная философия.
