– Ну, я не знаю точно, кто его первый увидел. А болид
первыми увидели мы. – Он в десяти фразах рассказал о болиде и замолчал,
ожидая вопросов.
А Снерг молчал. Такое лицо у него было пятнадцать лет назад,
вспомнил Панарин берег Енисея. Они только что посмотрели новый фильм и
заспорили из-за одного из трюков – кто-то доказывал, что это комбинированная
съемка, Снерг утверждал обратное, и в конце концов тут же повторил этот трюк –
разогнал роллер и ухнул на нем в реку с двадцатиметрового обрыва.
Сейчас у него было точно такое же лицо – жестко-азартное
лицо человека, уверенного в своей правоте и готового доказать ее самыми
рискованными способами. Но пятнадцать лет назад было, откровенно говоря, глупое
лихачество, граничащее с выпендрежем, а сейчас речь могла идти только о чем-то
весьма серьезном…
– Ну, так… – сказал Снерг. – Как ее фамилия,
не подскажешь часом?
– Я только сейчас вспомнил, что не знаю ее
фамилии, – признался Панарин. – Зовут Иреной. Вы знакомы?
– Нет. Тимыч, у тебя нет ощущения, что чудеса в
последнее время нарастают в геометрической прогрессии?
– Есть такое ощущение, знаешь ли. И есть ощущение, что
с тобой происходит нечто странное.
– Правильно, – сказал Снерг. – Я сейчас, как
золотоискатель, который обнаружил самородок с бычью голову, но боится подойти –
вдруг померещилось? Может быть, я ухватил за хвост Жар-птицу, Тим, может быть,
допустил самую крупную ошибку. Не знаю, что у меня в кармане – то ли ключ к
тайне, то ли ироническая эпитафия на могиле моей профессиональной репутации…
– Помощь тебе нужна?
– Нет. Не знаю я, кто кому должен помогать, и в чем эта
помощь должна заключаться… Хотя сам ты мне, безусловно, понадобишься.
– Всегда готов.
– Это хорошо, совсем хорошо… – задумчиво сказал
Снерг, и снова Панарин не понял его взгляда. – Ну, скоро начнется заседание,
пора мне. Удачи.
– И тебе.
Что-то случилось – два дня назад, когда Панарин звонил в
Саянск, он не заметил в Снерге и тени тревожных перемен. И удивительнее всего,
что это неизвестное настигло Снерга дома – на Земле давно уже не случалось
ничего из ряда вон выходящего, способного привести в такое состояние человека,
сделавшего охоту за тайнами и загадками своей профессией…
Панарин дописал письмо выпускнику. Он мог и ошибаться в
отношении парня, но знал, что иногда очень легко спутать нахальство со
спокойной уверенностью в себе, особенно если осознающий свои возможности
человек плохо умеет сочетать свои достоинства с искусной дипломатией и мало
заботится о том, какое впечатление производит на нужных людей в нужную минуту.
Так что попробовать, безусловно, стоило.
Вскоре пришла Марина. Критически обозрела внесенные
Панариным в интерьер изменения – он убрал вазу с бессмертниками, которых
терпеть не мог, повесил репродукции «Испытателей» Борина и «Вавилонскую башню»
ван Фалькенборха.
– Вкус у тебя есть, – сказала она. – Особенно
это касается «Вавилонской башни» – очень удачная аллегория…
Для Панарина картина всегда была символом адской
работоспособности и дерзости замысла, но он промолчал.
– Вот так – совсем уютно, – Марина поставила ему
на стол фотографию. – Ты не можешь включить эту вашу заутреню?
– Не полагается, – сказал Панарин.
Из селектора звучали привычные доклады пилотов и рапорты
кораблей сопровождения – в двух миллионах километров отсюда «Марианна» начинала
разгон.
– Мы им сейчас кажемся этакой вишенкой, – сказал
Панарин. – Еще и за это люблю космос – понимаешь, насколько мелки иные
наши требования…
– Сильно сказано. Я с нетерпением жду, когда же ты
наконец начнешь писать стихи. Надеюсь, первое стихотворение будет посвящено
мне?
Панарин молчал.
– Я – «Матадор». «Марианна» продолжает разгон,
отклонений от нормы не фиксирую.
И селектор умолк, осталось тихое шуршание, словно где-то на
пляже у теплого моря кто-то неспешно пересыпал сухой крупный песок из ладони в
ладонь.
– А почему ты не командуешь, как в тот раз, когда я
летала на «Соколе»?
– Меня на неделю отстранили от работы, – сказал
Панарин. – Из-за ночного случая. Так что сижу вот, слушаю, формуляры
заполняю, а от дежурств и полетов временно отстранен…
– Ничего себе! Это из-за глупого кошмара?
– Каждый звездолетчик знает, что его первая заповедь –
не спорить с врачами…
– Интересно…
– Ага, – сказал Панарин. – Имеется и второй,
не менее интересный факт – мне звонил Снерг. Замком он интересовался не больше,
чем нашим позавчерашним танцевальным конкурсом в «Приюте гиперборейцев».
– Быть этого не может!
– Я тебе не вру, – сказал Панарин. – Он нашел
на Земле что-то более важное.
– Но разве это возможно – найти сейчас что-то более
важное, притом на уютной Земле?
– Выходит, можно, – сказал Панарин.
– Может быть, он просто притворялся? Не сбылась его
мечта первым отыскать нечто эпохальное. А самое печальное зрелище на свете –
мужчина, которому приходится отказаться от своей мечты… Выгнать, например,
следует отсюда всех вас и поголовно заменить женщинами.
– Почему? – вяло спросил Панарин.
– Мы – свежая сила, сохранившая свою витальную энергию.
Вы тысячи лет были гораздо шире и глубже, чем женщины, втянуты в коллизии и
конфликты общества, так что во многом исчерпали себя.
– Интересно, – сказал Панарин. – Сама
придумала?
– А какая разница?
– Большая. Это разные вещи – смеяться над тобой, или
над кем-то, умершим лет сто назад. Ты не находишь?
– Между прочим, я серьезно. Мы долго были вдали от
серьезных дел, ответственности, и теперь хотим действовать более энергично,
принять большую ношу.
– Опять-таки разные вещи, – сказал Панарин, нести
ли ответственность за конкретное серьезное дело, или просто стремиться взойти
на крест из-за отвлеченного принципа…
– Я – «Матадор», – сказал чуточку скучный
голос. – «Марианна» начинает вход. Характеристики нормальные.
– Тебе не кажется, что вы, «икарийцы», согласились бы
на почетное поражение? – спросила Марина. – Знай вы только, кому
следует отдать шпагу?
– Не кажется.
– Я – «Матадор»! Вспышка в точке входа! Фиксирую
спектры взрыва!
Панарин вывел прием на максимальную громкость. Потянулся к
микрофону, но тут же опомнился…
– Я – «Матадор». Иду к точке входа.
– Я – «Сварог». Иду к точке входа. Фиксирую эмиссионное
излучение поствзрывного характера. Сигналов спасательных капсул нет.
