– Хорошо, – сказал я. – Можно сочинять донесения,
можно продать на сторону оружие, можно устроить спектакль для репортеров, но
существуют карты, справочники, энциклопедии.
– Карты, – он взял со стола газету. – Послушай-ка.
«Сенатор Паркинсон, которого прочат в руководители комиссии по иностранным
делам верхней палаты, не смог перечислить государства Юго-Восточной Азии, не
смог назвать столицу Аргентины, не знал, какие страны граничат с Суданом». И
тем не менее сенатор назначен председателем комиссии, Патрик. А помнишь
черчиллевское: «Жизнь прожил, и не знал, где эта самая Камбоджа»? Понял? Чем
крупнее начальство, тем хуже оно знает географию – для этого у него есть
специалисты, то есть мы. Впрочем, если шефу очень уж приспичит, он получит
великолепную карту, на которой будет хоть три Гванеронии. Нам срочно нужна
огласка – чем больше будут орать о Гванеронии, тем реальнее она будет
выглядеть. Верят же люди в летающие тарелки, неужели же мы с нашими
возможностями не сможем заставить их поверить в Гванеронию?
– Безнадежная затея.
– Не мели ерунды. Дорогой Патрик, мы – пилоты
стратегического бомбардировщика, мы летим на страшной высоте, мы не видим цели.
Ты сегодня докладывал мне об африканских делах, но видел ли ты сам сожженную
фабрику и сбитые вертолеты? Вот то-то. И еще. Кто-то из средневековых схоластов
говорил: «Верю, потому что это нелепо». Мы должны думать: «Верю, потому что это
обыденно». Во всей этой истории нет ничего из ряда вон выходящего, она
невыносимо банальна: еще в одной далекой стране началась гражданская война.
Обыденность – наш козырь и решающий фактор. Христа распяли потому, что он
выглядел, как обыкновенный человек.
– Ты великий человек, Тэд, – сказал я. – В истории
разведки немало мистификаций, но выдумать целую страну!
– Выдумал-то ты, – ухмыльнулся он. – Я только
развил и дополнил. Ну что ж, когда-то люди верили в золотой город Эльдорадо,
чашу Грааля, страну пресвитера Иоанна, земли песьеглавцев, остров Хай Бризейл,
эту веру поддерживали, эти страны искали. Попробуем и мы, отступать все равно
поздно. Отправляйся, и чтобы через час отчет о Гванеронии лежал у меня на
столе. Шагом марш! Бренди можешь забрать с собой.
Я вернулся к себе, разогнал по домам своих ребят, наказав
завтра в связи с известными обстоятельствами явиться пораньше. И сел писать
отчет. В Гванеронии проживало десять миллионов человек. Злясь на эту чертову
страну, я сделал ее чрезвычайно бедной полезными ископаемыми, за исключением
нефти, да и вообще это была не та страна, куда охотно ездят туристы, –
бедная, безлесная, пейзажи малопривлекательны, промышленность исключительно
слаборазвитая.
Потом я принялся за премьера Букиру. Бедняга Амбруаз всецело
находился под влиянием большой группы военных советников едва ли не всех
коммунистических стран. Советники эти, как я их описал, могли бы заставить
застонать от зависти какого-нибудь режиссера, специализирующегося на фильмах
ужасов, – это была какая-то компания монстров, грызущих по ночам человеческие
кости. Они с утра до вечера заставляли Букиру учить наизусть труды Карла
Маркса, строили аэродромы для своих ядерных бомбардировщиков, пытали не
успевших покинуть страну западных дипломатов, а в свободное от этого время
гонялись с автоматами за мирными гванеронцами, вынуждая их вступать в
коммунистическую партию. Честное слово, получилось не хуже, чем в некоторых
наших газетах. Я стал подумывать, не попытаться ли мне писать детективные
романы – разве я бездарнее Флеминга?
Зато полковник Мтанга Мукиели, глава повстанцев, – да,
это был парень что надо! Он обеими руками голосовал за развитие частного
капитала, денационализацию промышленности и сотрудничество с транснациональными
корпорациями, он хоть сейчас готов был установить дипломатические отношения с Преторией,
он терпеть не мог обоих Кастро и всех сандинистов. Оставалось только жалеть,
что его не существует, – такой парень чертовски пригодился бы нам в
Африке, где мы, увы, не могли похвастать подобными приобретениями.
Назавтра с утра за мной приехала машина Райли и отвезла в
какое-то здание. Там в огромном холле суетились репортеры, ездили взад-вперед
телекамеры, устанавливали юпитеры, тянули провода, подключали микрофоны, а
посередине восседал Тэд Райли и благожелательно улыбался этому сброду. Пока я
занимал место позади таблички «подполк. Грэм», какой-то шустрый малый выскочил
вперед и заорал:
– Тэд, каковы перспективы повстанческого движения?
– Расчешут всех, – сказал Тэд. Выдержки из стенограммы
пресс-конференции. К. Гулби (Ай-Эй-Ви). Генерал, я не припомню, чтобы мне
прежде приходилось слышать что-либо о Гванеронии…
Райли. Ничего удивительного, Кен. Гванерония – новое
название страны, установленное прокоммунистическим режимом после прихода к
власти. Раньше она называлась… совершенно иначе. Кроме того, Букира давно
закрыл границы страны для корреспондентов из стран свободного мира.
М. Уоларт (Сентрал Кроникл). Почему он это сделал?
Райли. По нашим данным, там был установлен жесточайший режим
красного террора. Были уничтожены тысячи людей, вся вина которых состояла в
том, что они были сторонниками западной демократии – в полном несоответствии с
террористически-подрывными лозунгами Маркса.
Д. Гренди (Эн-Ай-Эй). Каков размах повстанческого движения?
Райли. Грандиозный.
М. Уоларт. Что вы можете сказать о полковнике Мукиели?
Райли. Я не знаком с ним лично, но могу вас заверить, что
это в высшей степени благородный человек, подлинный защитник свободы и
демократии.
Н. Лентингтон. (Ивнинг пост ревью). Какие меры принимаются
нами для оказания помощи дружественному нам народно-освободительному движению?
Райли. В настоящее время вопрос изучается компетентными
лицами, и нет сомнений, что помощь будет оказана своевременно и в должном
размере.
Н. Льюк (Бест иллюстрейтед). Есть ли там наши люди?
Грэм. Да, мы имеем там своих людей. Это честные,
добросовестные, опытные работники, мы на них полностью полагаемся. Информацию
мы получаем разностороннюю и своевременную.
Е. Чезмен. (Сатурдей геральд). Могут ли наши войска
высадиться в Гванеронии?
Райли. Если об этом нас попросит правительство национального
освобождения.
О. Чезмен. А вы не боитесь, что там им будет столь же
неуютно, как в некоторых других местах?
Райли. Молодой человек, вы, я вижу, не патриот. Не хочу я с
вами разговаривать.
У. Тилбер (Ди-Эйч-Ай). Какова в будущем судьба нефтяных
месторождений Гванеронии?
Райли. Наш друг Мтанга Мукиели пригласил принять участие в
их разработке компанию «Баксос ойл лимитед».
– Ну, как? – весело спросил меня Райли, когда мы ехали
в управление.
– Великолепно, – сказал я.
– Обыденно, – поправил он. – Я не сказал ничего
нового, все это талдычили до меня, разве что применительно к другим странам и
другим событиям.
