– Сью? Но зачем? Как это?
– Брось ее. Тебе же лучше будет, если ты с ней порвешь. Все кругом видят, чего она добивается.
– И чего же она добивается? – устало спросил Шед.
– Не важно. Я и так сказала больше чем нужно. Если мы можем хоть чем-то тебе помочь, дай нам знать.
– Обязательно. Обязательно, – пообещал Шед.
Он поднялся наверх, заглянул в потайную шкатулку и обнаружил, что она пуста.
Во всей таверне не было ни герша, ни в спальне, ни внизу. Что происходит?
– Лиза! Куда девались все деньги?
– Я их спрятала.
– Что?
– Я их спрятала. Если вы будете и дальше так швыряться деньгами, то скоро вылетите в трубу. А потратите что-нибудь на дело – скажите мне. Я возмещу расходы.
Шед выпучил глаза.
– Да кем ты себя возомнила, девчонка сопливая?! – взорвался он.
– Девчонкой, которая сохранит вам таверну даже против вашей воли. Девчонкой, которая не даст потаскушке Гилберта окончательно сделать из вас дурака.
– Гилберта?
– Конечно. А вы как думали?
– Убирайся! – рявкнул Шед. – Ты здесь больше не работаешь!
Лиза пожала плечами:
– Как хотите.
– Где деньги?
– Прощенья просим. Приходите за ними, когда маленько прочухаетесь.
Шед рванул за ней через зал. Посетители захлопали в ладоши, подзадоривая его. Он осыпал ее угрозами. Он умолял Ничего не помогало. Лиза оставалась твердой как алмаз.
– Это мое личное дело! – возражал он.
– А вы докажите, что эта женщина не шлюха Гилберта. Тогда я отдам вам деньги и уйду.
– Я докажу!
– А если я права?
– Чушь! Я знаю ее.
– Ни черта вы не знаете. Она свела вас с ума. Так что будет, если я все-таки права?
Шед не мог даже в мыслях представить такого.
– Плевать я хотел на твое вранье!
– Ладно. Но если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду я. Вы дадите мне возможность вытащить нас из долгов.
Шед коротко кивнул и бросился вон из «Лилии». Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.
Что за игру она затеяла? Ишь, раскомандовалась! В точности как его матушка после смерти отца, пока не ослепла. Да как она смеет с ним так обращаться, эта соплюшка! Он вдвое опытнее ее – и в торговых делах, и в житейских тоже.
Полчаса он бродил по городу. А когда тоска и злость немного улеглись, то обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт! Раз уж его сюда занесло, надо заскочить к Гилберту. Одолжить денег, чтобы увидеть Сью сегодня вечером. Эта сучка Лизка может спрятать его деньги, но она не в силах помешать ему сходить к ростовщику.
Через полквартала его начали терзать угрызения совести. Слишком многие люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую ситуацию.
– Чертова девка, – пробормотал он. – Зачем она наговорила мне столько гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!
Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх над чувством ответственности, то отступала. Он изнывал от тоски по Сью… Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны…
– Что? – внезапно вырвалось у него. Он протер глаза. Но они его не обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту. В животе у Шеда что-то оборвалось.
– Нет. Она не может… Должно быть какое-то объяснение…
Но предатель рассудок тут же начал перечислять маленькие странности в их отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился в проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы Гилберта как раз сюда и выходило. Шед не надеялся, что оно будет открыто. Он просто думал, что сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.
Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он отдал бы все на свете, лишь бы не слышать, как они занимаются любовью.
Он решил было покончить с собой на месте. Потом решил убить себя у порога Сью. Он придумал еще дюжину эффектных жестов протеста. И понял, что этих негодяев ничем не проймешь.
Они заговорили. Их болтовня быстро покончила с последними сомнениями Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: «Каштан Шед».
– Он готов, – сказала женщина. – Я раскрутила его насколько смогла. Ну, может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.
– Ну так постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам. Ему нужно вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!
Шеда затрясло от злости.
– Сколько он тебе должен?
– Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.
– Могу раскрутить его еще на пять монет.
– Давай. У меня покупатель ждет не дождется.
Шед ушел. Он бродил по Котурну несколько часов. Выглядел он так мрачно, что люди шарахались от него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.
Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции в мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.
– Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно.
Гилберт изумленно выпялил глаза:
– Пятнадцать? На кой тебе так много?
– Я заключил выгодную сделку, но деньги нужно отдать сегодня вечером. Можете накинуть сверху еще пару процентов.
– Шед, ты и так по уши в долгах. А ну как не сумеешь расплатиться?
– Если дело выгорит, я уплачу все сразу.
Гилберт уставился на него:
– Что с тобой, Шед?
– А что со мной?
– Ты стал ужасно самоуверен.
Шед полоснул ложью по самому больному месту:
– Я собираюсь жениться, Гилберт. Хочу сегодня сделать даме предложение. И поэтому мне нужно поскорее завершить сделку, чтобы привести «Лилию» в порядок для невесты.
– Та-ак! – выдохнул Гилберт. – Так-так-так! Каштан Шед решил жениться. Очень интересно. Ладно, Шед. Я, конечно, рискую, ну да черт с тобой. Пятнадцать, говоришь?
– Спасибо, господин Гилберт. Век не забуду вашей доброты…
– А ты уверен, что сумеешь расплатиться в срок?
– Я верну вам десять лев еще до конца недели. С гарантией. А когда Сью начнет помогать мне в «Лилии», мы запросто покроем остальные долги.
Гилберт вкрадчиво улыбнулся:
– Слушай, а ты не против, если я попрошу в залог нечто более существенное, чем твое слово?
