– Если сломить этих двоих, весь план их кампании лопнет, – возразила Душечка.
– Сломить их? Девочка, мы о Хромом говорим. Я уже доказал, что он непобедим.
– Нет. Ты доказал, что Хромой выживает, если не добить его. Мог бы сжечь тело.
Точно. Или разрезать на кусочки и скормить рыбам, или отправить в плавание по котлу с кислотой, или засыпать негашеной известью. Но на это уходит время. А на нас надвигалась сама Госпожа. Хорошо, хоть ноги в тот раз унесли.
– Предположим, что нам удалось пробраться туда незамеченными – во что я ни на грош не верю – и застать их врасплох. Долго ли всем Взятым собраться и нас прихлопнуть? – Я отчаянно жестикулировал, более рассерженный, чем испуганный. Я никогда еще не отказывал Душечке. Но в этот раз я был готов и на такое.
Глаза Душечки вспыхнули. В первый раз в жизни я заметил, что она не может справиться с собой.
– Если ты не хочешь подчиняться приказам, – показала она наконец, – тебе нечего здесь делать. Я не Госпожа. Я не жертвую пешками ради малой выгоды. Я согласна – этот налет очень рискован. Но гораздо меньше, чем ты полагаешь. И результаты его могут быть намного серьезнее, чем тебе кажется.
– Убеди меня.
– Не могу. Ты не должен знать, на случай, если тебя схватят.
Я уже завелся:
– То есть ты хочешь сказать, что Взятым этого хватит, чтобы сесть нам на хвост?
Может, я был испуган сильнее, чем мог себе сознаться. А может, на меня просто нашел дух противоречия.
– Нет, – ответила она. Хотела сообщить что-то еще, но удержалась.
Молчун положил мне руку на плечо. Он сдался. Лейтенант присоединился к нему.
– Перегибаешь, Костоправ.
– Если ты не будешь исполнять приказ, Костоправ, – уходи, – повторила Душечка.
Она говорила серьезно. Совершенно! У меня от удивления отвисла челюсть.
– Ладно! – Я вышел, стуча каблуками, отправился к себе, пошелестел этими упрямыми старыми бумагами и, конечно, ничего нового не нашел.
На некоторое время меня оставили в покое. Потом подошел Ильмо. Вошел не стучась – просто я поднял глаза, а он уже стоял в дверях. К тому времени я и сам почти устыдился своей выходки.
– Ну?
– Почта пришла. – Он кинул мне очередной пакет в промасленной коже.
Я подхватил пакет в воздухе. Ильмо ушел, не объяснив, откуда он взялся. Я положил сверток на стол и долго глядел на него. Откуда? Я же никого в Весле не знаю.
Или в этом есть какой-то подвох?
Госпожа терпелива и умна. Я бы не сбрасывал со счетов некий использующий меня великий план.
Наверное, я раздумывал об этом с час, прежде чем неохотно развернул пакет.
Глава 14. История Боманца. (из послания)
Боманц и Токар стояли в углу лавки.
– Ну как тебе? – спросил Боманц. – Дорого дадут?
Токар посмотрел на шедевр новой коллекции Боманца – скелет воина теллекурре в полностью реставрированных доспехах.
– Это просто чудо, Бо. Как ты это сделал?
– Скрутил суставы проволокой. Видишь драгоценный камень на лбу? Я не знаток геральдики времен Владычества, по рубин – это, кажется, знак именитых людей?
– Царей. Это будет череп царя Слома.
– И кости его. И броня.
– Ты богач, Бо. С этого я возьму только комиссионные. Подарок всей семье на помолвку. А ты серьезно принял мою просьбу расстараться.
– Лучшее конфисковал Наблюдатель. Мы откопали доспехи Меняющего Облик.
В этот раз Токар привез помощников – пара мрачных обезьяноподобных громил перетаскивала древности в фургоны на улице. Наблюдая, как они снуют, Боманц начинал нервничать.
– Правда? Проклятие! Я бы левую руку за это отдал.
Боманц, извиняясь, развел руками:
– А что я мог поделать? Бесанд меня держит на коротком поводке. И ты же знаешь, как я стараюсь себя вести. Чтобы иметь дело с братом будущей невестки, приходится чем-то жертвовать.
– Это как?
«Вот я и вляпался», – подумал Боманц. И кинулся в омут.
– Бесанд прослышал, что ты воскреситель. Совсем нас с Шабом извел.
– Ах ты ж, погань! Извини, Бо. Воскреситель! Много лет назад я не уследил за своим языком и ляпнул, что даже Властелин правил бы в Весле лучше, чем наш мэр-шут. Одна идиотская фраза! Но эти же не забывают. Мало им того, что они отца моего в могилу свели, теперь еще надо меня и моих друзей мучить!
Боманц понятия не имел, о чем говорит Токар. Надо будет спросить Шаблона. Но Токар успокоил его подозрения – а это главное.
– Оставь прибыль с этой штуки себе, Токар. Для Шаба и Славы. Как свадебный подарок. Они уже назначили день?
– Точно – еще нет. После его отпуска и защиты. Зимой, наверное. Собираешься приехать?
– Собираюсь вообще податься в Весло. У меня не хватит сил сражаться с новым Наблюдателем.
– Да следующим летом мода на времена Владычества и без того схлынет. – Токар хихикнул. – Попробую присмотреть тебе местечко. Если ты все будешь делать так блестяще, как этого короля, то нигде не пропадешь.
– Тебе правда нравится? Я подумывал, а не посадить ли его на коня. – Боманц почувствовал прилив гордости за свое мастерство.
– Коня? Точно? Они похоронили его вместе с конем?
– С доспехами и всем прочим. Не знаю, кто хоронил теллекурре, но мародеров там не было. У меня целый ящик монет, драгоценностей и гербов.
– Монет Владычества? Вот это самый шик! Их же по большей части переплавили. Хорошо сохранившаяся монета времен Владычества стоит в пятьдесят раз больше номинала.
– Ну так оставь этого царя Имярек у меня. Я сделаю коня, а ты заберешь его в следующий раз.
– Долго тебе ждать не придется. Разгружусь и сразу назад. Кстати, где Шаб? Я хотел ему привет передать. – Токар потряс очередным кожаным пакетом.
– Слава?
– Слава. Ей бы романы писать. Она меня на бумаге разорит.
– Шаб копает. Пошли. Жасмин! Я повел Токара на раскопки.
На улице Боманц постоянно поглядывал через плечо. Комета стала такой яркой, что была видна и днем.
– Чертовски красивый будет вид, когда она достигнет пика, – предсказал он.
– Да уж наверное.
От улыбки Токара у Боманца по спине побежали мурашки. «Мерещится», – подумал он.
Дверь лавки Шаблон открыл спиной и сбросил на пол груду оружия.
– Похоже, рудник истощился, пап. Сегодня один мусор.
Боманц отогнул медную проволоку, выпутался из каркаса, поддерживавшего конский скелет.
