– В чем дело?
– Кто-то вломился в дом Грая этой ночью, – ответил тот, и глаза его сузились. Он вспомнил остальные мои вопросы. Я сделал ошибку.
– Странно, – бросил я. – Кому это надо?
– Да, действительно. – Хозяин отошел по своим делам, но задумчивости в нем не убавилось.
Я тоже задумался. Как Стража засекла наш визит? Мы же старались не оставлять следов. Гоблин и Одноглазый тоже забеспокоились. Только Следопыт сидел как ни в чем не бывало. Неуверенно он чувствовал себя только близ Курганья.
– Что делать будем? – спросил я. – Мы окружены, нас превосходят числом и вдобавок, кажется, подозревают. Как нам добыть этого Грая?
– Это не проблема, – ответил Одноглазый. – Проблема – уйти после этого живыми. Если бы мы могли вызвать к нужному времени летучего кита…
– Ну так скажи мне, почему это так просто?
– В полночь залезаем в казармы, накладываем сонное заклятие, забираем и парня, и его бумаги, вызываем его душу и выводим тело. А вот что потом? А, Костоправ? Потом-то что?
– Куда бежать? – задумчиво пробормотал я. – И как?
– Один ответ, – вмешался Следопыт. – Лес. В лесу стражники нас не найдут. Если сумеем переправиться через Великую Скорбную – мы в безопасности. На большую охоту у них сил не хватит.
Я начал грызть ноготь. В чем-то Следопыт был прав. Полагаю, лес и лесные племена он знал достаточно, чтобы мы смогли выжить там, даже с паралитиком. Но потом у нас опять начнутся проблемы.
До равнины Страха останется еще тысяча миль. И вся империя будет нас разыскивать.
– Подождите меня, – приказал я и вышел. Добежав до имперских казарм, я вошел в комнату, где меня принимали в первый раз, отряхнулся и принялся изучать карту на стене. Ко мне тут же подошел парнишка, проверявший нас на предмет контрабанды.
– Могу я вам чем-то помочь?
– Вряд ли. Я просто хочу свериться с картой. Она довольно точная, да?
– Уже нет. Речное русло сместилось в этом месте почти на милю. И на большей части равнины леса уже нет. Смыло.
– Хм-м – Я прикинул на пальцах.
– А для чего вам это нужно?
– Для Дела, – соврал я. – Я слыхал, что у места, называемого Орлиные Скалы, можно торговать с одним из крупных племен.
– Да это в сорока пяти милях. Не доберетесь. Убьют и ограбят. Стражу и дорогу они оставили в покое только потому, что мы под защитой Госпожи. Но если следующая зима будет не лучше нескольких предыдущих, их и это не остановит.
– Хм-м. Ну это была только идея. Ты, часом, не Кожух?
– Да, это я. – Глаза его подозрительно сощурились.
– Я слыхал, ты тут ухаживаешь за одним. – Я осекся. Не ожидал я такой реакции. – В городке поговаривают. Спасибо за совет.
Я вышел с неприятным чувством, что я прокололся. Вскоре я узнал это с полной определенностью. Через пару минут после моего возвращения в гостиницу заявился взвод под командованием майора. Нас арестовали прежде, чем мы успели сообразить, что вообще творится. Гоблин с Одноглазым едва успели наложить скрывающее заклятие на свои причиндалы.
Мы валяли дурочку. Мы ругались, и ворчали, и ныли. Безрезультатно. Наши конвоиры знали о причине ареста меньше нас самих. Они просто выполняли приказ.
По взгляду хозяина я понял, что он на нас настучал. Подозреваю, что сообщение Кожуха о моем визите стало последней каплей. Как бы там ни было, мы направлялись в тюрьму.
Через десять минут после того, как за нами захлопнулась дверь камеры, к нам зашел лично командир Вечной Стражи. Я вздохнул с облегчением. Раньше он тут не служил. По крайней мере, мы его не знали. И он нас, вероятно, тоже.
У нас было время договориться на языке глухонемых. Следопыт, естественно, исключался, но он и без того сидел как пришибленный. Его разлучили с его возлюбленной псиной. Он очень злился. Солдат, что пришли нас арестовывать, он перепугал до смерти. Один момент казалось, что с ним придется драться.
Командир присмотрелся к нам, потом представился.
– Я полковник Сироп. Командую Вечной Стражей – За его спиной маячил нервный Кожух. – Я приказал доставить вас сюда потому, что вы вели себя достаточно необычно.
– Быть может, мы по небрежности нарушили какое-то из неизвестных широкой публике правил? – осведомился я.
- Ни в коем разе. Ни в коем разе. Это дело совершенно незначительное. Я бы назвал его сокрытием намерений.
– Не понимаю вас.
Полковник принялся расхаживать взад и вперед по коридору за порогом камеры. Взад-вперед.
– Есть старая поговорка про дела, которые говорят громче слов. Ко мне поступили сведения из нескольких источников. О вашей избыточной любознательности в вопросах, с торговлей отнюдь не связанных.
Я по мере сил изобразил изумление:
– А что необычного в том, что люди задают вопросы в незнакомых местах? Мои компаньоны тут не бывали вовсе. Я последний раз тут был много лет назад. Многое изменилось. Да и вообще это одно из самых интересных мест в империи.
– И самых опасных, торговец.., э-э, Фитиль, так? Господин Фитиль, вы служили в этих местах. В каком подразделении?
На этот вопрос я мог ответить без колебаний.
– «Драконий гребень», второй батальон полковника Рока. Я там действительно служил.
– Да. Бригада наемников из Роз. Каков был любимый напиток полковника?
Ох, боги.
– Я был простым копейщиком, полковник. Я с офицерами не пил.
– Правильно. – Полковник продолжал расхаживать.
Я не понял, сошел ли мой ответ за правду. «Драконий гребень» – это же не элитное, шикарное подразделение вроде Черного Отряда. Кто сейчас о нем помнит? После стольких лет.
– Поймите и мое положение. Когда там покоится эта тварь, паранойя становится профессиональной болезнью. – Он ткнул в направлении Великого кургана. И ушел.
– Да что это за черт? – вопросил Гоблин.
– Не знаю. И не хочу знать. Но мы ухитрились влезть в большие неприятности. – Это для слухачей.
Гоблин принял предложенную роль.
– Черт, Фитиль, я тебе говорил – не надо сюда тащиться. Я тебе говорил, что у этих весельцев со Стражей все схвачено!
Тут влез Одноглазый, и вдвоем они меня пропесочили – дай боже. Тем временем на языке знаков мы обсудили положение и решили подождать, что решит полковник.
Единственный выход – иначе осталось только положить карты на стол.
Глава 32. Пленники в Курганье
Плохо. Намного хуже, чем мы думали. У этих стражников поголовно паранойя. Я хочу сказать, они понятия не имели, кто мы такие, но это их ни в малейшей степени не беспокоило.
