– Только не на всю ночь, – предупредил я. - А вы что стоите? Помогли бы лучше Ильмо с Лейтенантом.
От большинства я избавился. Но не от Молчуна. Отогнать Молчуна от Душечки мне не удастся, хоть в лепешку расшибись. У него сохранялись подозрения.
Я растирал Душечке запястья, делал прочие глупости, в то время как лечило ее время.
– Семьдесят восемь дней, – пробормотал я через несколько минут.
– Вскоре станет слишком поздно, – ответила Госпожа.
Я поднял бровь.
– Без нее нам его не одолеть. А скоро наступит срок, когда она никаким способом не сможет добраться до места вовремя.
Не знаю, что понял Молчун из этого диалога. Знаю только, что Госпожа подняла на него глаза и чуть улыбнулась – как всегда, читая чьи-то мысли.
– Нам нужно Дерево. – И мне: – Мы не закончили наш пикник.
– А?
Она отошла на пару минут. Вернулась с окончательно измызганными одеялами и корзиной.
– Смотри за ловушками, – посоветовала она, таща меня за руку в ночь. Что за игру она затеяла?
Глава 45. Сделка заключена
Обломком лодки взошла луна. До этого мы не рисковали уходить далеко – звездного света для безопасности не хватало. Когда луна встала. Госпожа повела меня в обход к тому месту, где упали Взятые. Остановились мы на безопасной, хоть и песчаной прогалине. Госпожа расстелила одеяло. Мы находилось вне безмагии.
– Садись.
Я сел. Села и она.
– Что?..
– Молчи.
Она закрыла глаза и ушла в себя.
Интересно, оставил ли Молчун Душечку ради слежки за нами? И отпускают ли о нас грязные шуточки мои товарищи, поднимая бродячие деревья? И в какую адову игру я впутался?
«Ну, кое-чему ты научился, Костоправ».
Потом я заметил, что Госпожа вернулась из того транса, в который ушла.
– Удивительно, – прошептала она. – Кто бы мог подумать, что у них хватит смелости?
– Что?
– Наши летучие друзья. Я ожидала Шепот и Хромого, судя по их старым грехам. Но это Волдырь и Ехидный. Хотя ее мне следовало подозревать. У нее большие способности к некромании.
Она снова размышляла вслух. Часто ли с ней такое бывает? Если часто, то она не привыкла иметь под боком свидетелей.
– Что ты имеешь в виду?
Она не обратила внимания.
– Но сказали ли они остальным?
Я вслушался и сложил кое-что вместе. Прозрение Госпожи – три возможных будущих, и ни в одном нет для нее места. Быть может, это значит, что и Взятым там места нет. Быть может, они решили взять будущее в свои руки, избавившись от своей повелительницы.
Легкие шаги удивили меня, но не слишком. Я решил, что это Молчун решил за нами пошпионить. И оказался потрясен, когда рядом с нами села Душечка. Одна.
Как я не заметил возвращения безмагии? Отвлекся, наверное.
– Они еще не выбрались из кораллов, – продолжала Госпожа, словно не замечая Душечки. – Это занятие медленное, а они оба ранены. Коралл, конечно, не может их убить, но доставляет сильную боль. Пока они лежат и ждут рассвета.
– И?
– Они могут не выйти с равнины вовсе.
– Душечка читает по губам.
– Она уже знает.
Ну я ведь тысячу раз повторял, что девочка умница.
Думаю, именно это знание побудило Душечку занять место по другую сторону от меня.
О да.
Оказалось, что я играю роль переводчика.
Проблема только в том, что записать эту беседу я не могу. Кто-то потом подправил мою память. У меня выдался только один случай сделать заметки, но теперь и они для меня потеряли всякий смысл.
Шли какие-то переговоры. Сохранилось чувство глубокого изумления – Душечка желала заключить сделку. Госпожа – тоже.
Они достигли соглашения. Хрупкого, конечно, потому что в пределах безмагии Госпожа потом держалась все время рядом со мной – чаще за моей спиной. Очень мило – изображать живой щит… А Душечка держалась рядом с Госпожой, чтобы та не воспользовалась своей силой.
Один раз она ее все же отпустила.
Но я чуть забегаю вперед. Вначале мы вернулись, никому не сказав о встрече. Мы с Госпожой возвратились чуть позже Душечки, стараясь изобразить последствия сердечного и бурного свидания. Завистливые взгляды доводили меня до смеха.
На следующее утро мы с Госпожой вышли из безмагии; Душечка отвлекла Молчуна, Одноглазого и Гоблина, отправив их торговаться с менгирами.
Праотец-Дерево никак не могло решиться. А мы отправились в противоположном направлении. Искать Взятых.
Собственно говоря, их и искать не пришлось. Они еще из кораллов не выбрались. Госпожа воззвала к власти, которую имела над ними, и они перестали быть Взятыми.
Ее терпение истощилось. А может, она сделала из них наглядный урок… Во всяком случае, когда мы возвращались в Дыру, в небе кружили стервятники – настоящие стервятники.
«Так легко, – подумал я. – Для нее. А для меня, когда я убивал Хромого и все шло как по писаному, – невозможно».
Мы вернулись к переводам. Так замотались, что и не следили за новостями. Кроме того, у меня звенело в голове после того, как Госпожа промыла мне мозги после беседы с Душечкой.
А тем временем Белая Роза смогла как-то договориться с Праотцом-Деревом. Хрупкий союз устоял.
Но одно я заметил. Менгиры перестали надоедать мне «чужаками на равнине».
Все это время они имели в виду Следопыта и пса Жабодава. И Госпожу. Двое из трех перестали быть чужаками. Что сталось с псом Жабодавом, не знал никто. Даже менгиры не сумели его выследить.
Я попросил Следопыта объяснить, откуда взялось имя, но тот не помнил. И самого пса Жабодава – тоже не помнил. Чудеса.
Теперь Следопыт был созданием Дерева.
Глава 46. Сын Дерева
Я нервничал. У меня началась бессонница. Дни утекали один за другим. Где-то на западе Великая Скорбная река подтачивала свой берег. Четвероногое чудовище мчалось к своему хозяину с вестью о том, что его план раскрыт. Душечка и Госпожа не делали ничего.
Ворон оставался в ловушке. Боманц все шел через неугасимый огонь, который и вызвал сам себе на горе. Приближался конец света. И никто пальцем о палец не ударил.
Я закончил перевод. Мне это не помогло. Так мне казалось. Хотя Молчун, Гоблин и Одноглазый продолжали возиться со списками имен, с перекрестными ссылками в поисках системы. Госпожа заглядывала им через плечо чаще, чем я. Я кропал Анналы. И маялся, как же мне попросить, чтобы она вернула мне те, что я потерял у моста Королевы.
