Кит взорвался.
Властелин рухнул. И, падая в воду и безмагию, проревел.
– Сайлит! Я именую тебя!
Я выпустил стрелу.
В яблочко. Лучший выстрел навскидку, какой у меня получался. Стрела попала ему в бок. Властелин с воплем схватился за древко. В этот миг он упал в воду. От молний мант вскипели воды Великой Скорбной. Еще один кит, снизившись, пошарил щупальцами по дну. На бесконечную секунду меня охватил ужас, что Властелин останется под водой и сбежит.
Но он показался снова, в китовых объятиях. Этот кит сделал ту же ошибку. И заплатил тем же, хотя магия Властелина сильно ослабела – от моей стрелы, вероятно. Он успел выпустить только одно заклятие, да и то пошло вкривь, спалив казармы Стражи. Стражники дрались с лесовиками в окрестностях казарм, и заклятие унесло десятки жизней с обеих сторон.
Второй стрелы я не выпустил. Я застыл. Я был совершенно уверен, что, если все ритуалы соблюдены, именование действует и в безмагии. Однако Госпожа даже не пошатнулась. Она стояла на берегу, глядя на тварь, бывшую ее супругом. Имя Сайлит не повредило ей ни в малейшей степени.
Не Сайлит! Властелин дважды ошибся, именуя ее… Осталась одна попытка. Но ухмылка моя вышла кривоватой. Я назвал бы ее Сайлит.
Третий кит схватил Властелина. Этот ошибки не сделал. Он вынес врага на берег, к Душечке и ее спутникам. Властелин яростно боролся. Боги! Что за силы в этом человеке!
За нашими спинами кричали люди и звенели мечи. Стражники поразились меньше, чем я. Они держали позиции. Взятые спешили им на выручку, поливая противника дождем губительных заклятий. Метили они в пса Жабодава.
Ильмо, Лейтенант и Молчун кинулись на Властелина в ту же секунду, когда летучий кит бросил его. Все равно что кидаться на тигра. Он отшвырнул Ильмо на три десятка футов. Я услышал треск, когда он переломил Лейтенанту позвоночник. Молчун отскочил. Я всадил во Властелина вторую стрелу. Тот пошатнулся, но не упал, ошеломленно двигаясь к нам с Госпожой.
Следопыт остановил его на полдороге. Он бросил саженец и вцепился в восставшего из могилы, устроив матч по борьбе, достойный войти в легенду. Оба орали, как проклятые души в аду.
Я хотел было кинуться на помощь Ильмо и Лейтенанту, но Госпожа движением руки приказала мне остаться. Взгляд ее шарил по полю. Она чего-то ждала.
Страшный вопль потряс землю. В небо рванулся ком маслянистого пламени. Дракон визжа стал корчиться, как полураздавленный червь. Боманц куда-то пропал.
Смотреть надо было на Хромого. Каким-то образом он ухитрился подползти к нам незамеченным футов на десять. Я перепугался до того, что чуть не обгадился на месте. Хромой сбросил маску. Выжженная пустошь его лица сияла злорадством. Ему казалось, что сейчас он расквитается со мной за все. Ноги мои подкосились.
Он поднял маленький арбалет, ухмыльнулся, потом прицелился – не в меня. Арбалетный дротик в точности походил на стрелы, данные мне Госпожой.
Это вывело меня наконец из транса. Я натянул тетиву.
– Вера, ритуал завершен! – взвизгнул Хромой. – Я именую тебя! – И он спустил крючок.
Я выпустил стрелу в тот же миг. Черт, ну не мог я наложить ее на тетиву быстрее! Острие вонзилось в черное сердце Хромого, и он упал. Но слишком поздно. Слишком поздно.
Госпожа закричала.
Ужас мой обратился в безрассудный гнев. Я кинулся на Хромого, бросив лук и схватившись за меч. Взятый даже не обернулся, чтобы встретить мою атаку. Он просто валялся, опершись на локоть, и пялился на Госпожу.
Я по-настоящему обезумел.. Наверное, такое со всяким может случиться при определенных обстоятельствах. Но я уже много лет в армии. Я давно понял, что бешенство не продлевает жизнь.
Хромой лежал в безмагии. А значит, едва цеплялся за жизнь, едва мог существовать и был совершенно не способен защищаться. И он у меня расплатился за годы моего страха.
Первый удар наполовину рассек его шею. Я продолжал рубить, пока не оттяпал голову совсем, потом отрубал конечности, кусками, пока не затупилась сталь и не отхлынула ярость. Начал возвращаться рассудок. Я кинулся посмотреть, что стало с Госпожой.
Она опустилась на колено, пытаясь вытащить стрелу Хромого. Я бросился к ней, отстранил ее руку.
– Нет. Позволь мне. Потом.
В этот раз я меньше удивился, что именование не сработало. Я убедился, что Госпожу ничто не берет.
Черт, ей давно пора было сдохнуть!
Меня начало неудержимо трясти.
Косившие лесовиков Взятые добились своего. Некоторые из дикарей уже бежали. Пса Жабодава окутывали разрушительные заклятия.
– Держись, – шептал я Госпоже. – Победа близко. Мы это сделаем. – Не знаю, верил ли я в это тогда, но именно это ей нужно было слышать.
Следопыт с Властелином продолжали кататься по земле, рыча и ругаясь. Вокруг них приплясывал вооруженный копьем Молчун, всаживая наконечник в тело врага, стоило появиться возможности. Ни одна тварь не сможет выносить это бесконечно. Душечка наблюдала, держась поблизости, но все же вне досягаемости Властелина. Я побежал к остаткам Хромого, выдернул стрелу, которую всадил в него. Взятый злобно глянул на меня. Мозг его все еще жил. Я спихнул его голову в ров, оставленный выползшим драконом.
Змей прекратил биться. От Боманца – ни следа. Ни единого следа. Со второй попытки он нашел судьбу, которой так боялся. Он убил чудовище – изнутри.
Не надо думать, что Боманц не совершил ничего выдающегося, раз он держался в стороне от главной схватки. Думаю, Властелин ожидал, что дракон займет Госпожу и Душечку на те мгновения, что требовались ему, чтобы вырваться за пределы безмагии. Боманц отвел эту угрозу. С тем же упорством и достоинством, что и Госпожа, он встретил свою судьбу.
Я вернулся к Госпоже. Руки мои вновь обрели необходимую на поле боя твердость. Если бы со мной была моя сумка. Обойдусь и ножом. Я уложил ее на спину, начал вытаскивать дротик. Пока я его не вытащу, тот будет грызть Госпожу изнутри. Несмотря на боль, моя пациентка выдавила благодарную улыбку.
Следопыта и Властелина окружила дюжина солдат с копьями. По-моему, не все из них смотрели, кого убивают.
С древним злом было почти покончено. Я затампонировал и перевязал рану Госпожи обрывками ее собственной одежды.
– Сменю это, как только смогу, – пояснил я. Лесовиков разбили наголову. Пес Жабодав утащился в холмы. Эту тварь убить не легче, чем ее хозяина. Вышедшие из боя стражники спешили к нам, неся дрова для погребального костра Властелина.
Глава 58. Финал
И тут я заметил Ворона – клятый придурок. Ковыляет, опираясь на Кожуха. С мечом наголо. И упертой мордой. Плохо будет, точно. Не так уж у него ноги подкашиваются, как он изображал.
Не надо быть гением, чтобы сообразить, на кого он нацелился. Ворон по простоте душевной решил обелить себя в Душечкиных глазах, разделавшись с ее главным врагом. Меня снова затрясло – и уже не от страха. Если кто-нибудь чего-нибудь не сделает прямо сейчас, разбираться со всем придется мне. Мне придется решать и действовать, а лучше от моих действий никому не станет.
