— Нет. По меньшей мере, на неделю. Меняющий Облик полагает, что там они начнут переправу днем раньше.
Мы взглянули друг другу в глаза, и она поняла, что я думаю о том же. Хозяева Теней украли у нас ту самую ночь перед битвой…
— Будь они прокляты!
— Я понимаю. Поскольку с этой грязью так уж получилось, мне надо отправляться сегодня, чтобы успеть вовремя. И к Годже я, возможно, вернуться не успею. Значит, используй вместо нас Зиндаба. Все равно на этот город не стоит тратить сил.
— Мне нужно как-то ускорить движение.
— Брось фургоны.
— Но…
— Оставь позади квартирьеров и саперов. Пусть идут как могут. Я оставлю им слонов. Слоны мне все равно не пригодятся. Пусть каждый возьмет немного больше груза. В общем, все, что даст хоть какой-то выигрыш. Фургоны даже смогут добраться до места вовремя, если не будут останавливаться в Веджагедхье.
— Верно. Так и сделаем.
Я собрал своих и объяснил, как будем действовать дальше. А через час уже провожал взглядом Госпожу, направляющуюся во главе кавалерийского отряда на юг. Пехотинцы Могабы, принявшие на спины по пятнадцать фунтов лишних, ворча, пошлепали к Годже.
И даже престарелый воевода нес свою долю.
Я от души радовался, что, по счастью или же повинуясь интуиции, отправил основную массу обозов несколькими днями раньше.
Я шагал наравне с остальными. Мой жеребец нес две сотни фунтов разного барахла, что немало оскорбляло его конское достоинство. Обок со мной трюхал Одноглазый. Жабомордый был выслан вперед — высматривать, где грязь окажет наименьшее сопротивление нашему продвижению.
Мысленно я был с Госпожой. На душе после ее ухода стало как-то пусто и неуютно. Оба мы считали, что ночь перед битвой — наша ночь. Та самая. Теперь, судя по всему, у нас ее не будет.
И может быть, не будет никогда. Всегда ведь находится нечто, нежданно встающее на пути. Может быть, богам хмуро оттого, что творится с нами и нашими чувствами…
Сифилис в глотку им всем и всем их незаконным детям.
Ничего, будь оно все проклято. Настанет когда-нибудь и наше время.
Ну а потом — что? Потом придется от уймы всего отказываться. Придется сталкиваться с разными проблемами, решать их, рассматривать возможные последствия различных обязательств…
В общем, о спасении Таглиоса я в тот день почти не думал.
Глава 35. У Годжийского брода
Возьмите земельный участок. Хорошенько, до самого ядра земли, вымочите. Затем несколько дней подержите под солнцем. Как полагаете, что получится? Насекомые! Я, оскальзываясь, поднимался на гребень холма, откуда виден был Годжийский брод, а насекомые тучами взмывали в воздух из-под ног. Комары здорово проголодались, а те, что поменьше, просто желали поуютнее расположиться в моем носу.
Трава с прошлого раза подросла, и теперь высота ее достигала двух футов. Я раздвинул стебли перед собою мечом. То же сделали Могаба, Зиндаб, Очиба, Одноглазый и Гоблин.
— А и велика ж толпа! — заметил Одноглазый. Ну, это мы знали и прежде. До нас доносились запахи дыма их костров. Наши питались всухомятку.
Если на том берегу еще не знают о нашем появлении, оповещать их ни к чему.
Толпа — понятие оперативное. Та публика без всякого порядка и дисциплины расположилась на равнине, начинающейся от ворот крепости и простирающейся на юг по обеим сторонам дороги.
— Могаба, твое мнение?
— Если только это — не нам напоказ, шансы у нас есть. Если удержим гребень холма. — Он прополз чуть вперед и глянул вниз. — Ты уверен, что мне лучше встать на левый фланг?
— Я исхожу из того, что твой легион подготовлен лучше. Очибу поставим направо, там склон покруче. Естественное намерение атакующего — избирать самое легкое направление.
Могаба только крякнул.
— Если они оттеснят кого-либо из вас, не слишком затронув другого, то тем самым подставятся под обстрел с фланга и фронта. Если артиллерия подойдет к сроку, я поставлю несколько орудий здесь, а остальные — на том холмике. Чтобы держать противника под перекрестным обстрелом. Пока шарниры держатся.
Легионы должна была разграничивать рассекающая поле дорога.
— Для стрел и дротиков тоже охота выйдет неплохая.
— Планы стоят не больше бабочек, когда сталь поет свою песнь, — буркнул Могаба.
Перекатившись на бок, я взглянул в его глаза.
— Твои нары выстоят?
Щека его дернулась. Он понял, что я хотел сказать.
Кроме той стычки на реке, где было совсем не то что здесь, люди Могабы пока не видели настоящего боя. Случая для выявления их боевых качеств до сих пор не представлялось. Их предки так жестоко встряхнули Джии-Зле и его окрестности, что одного вида наров было достаточно для поддержания надлежащего порядка. Нары до сих пор были уверены, что лучших солдат, чем они, не сыскать, однако в бою этого пока не доказали.
— Выстоят, — сказал Могаба. — Что им еще остается? Не отступать ведь после всей той похвальбы.
— Эт-точно.
Порой человек способен на глупейшие поступки — исключительно из-за того, что похвастался справиться.
Ну а что до остальных наших… Большинство были ветеранами, хотя в таких переделках довелось участвовать не многим. На реке они держались неплохо, но никогда с уверенностью не скажешь, на что и кто способен в деле. Я и в себе-то не был до конца уверен. Всю жизнь, конечно, провел в битвах, однако много раз видел, как ломались опытнейшие вояки.
Вот генералом я не был никогда. Ни разу не приходилось мне принимать решения, стоящие многих жизней. Хватит ли духу посылать людей на верную смерть во имя высших целей?
На своем месте я был столь же зелен, как и всякий таглиосский солдат.
— Ух ты, — тихонько сказал Очиба. Я раздвинул траву.
С южной стороны к броду приближались около дюжины человек. Одеты богато. Капитаны противника?
— Одноглазый! Пора Жабомордому сходить послушать.
— Марш!
Бес ужом скользнул в траву.
Гоблин взглянул на меня. За невыразительным взглядом его скрывалось сильное раздражение. Еще бы: у него игрушку отняли, а Одноглазому — оставили. Любимчиков, мол, завел, да? Ох, старые — что малые… А что его змеюка чуть не погубила меня — это как? Без разницы?
Жабомордый воротился из разведки.
Они прибыли утром. Рано. Сопротивления не ждут. Предвкушали, что именно будут делать в Таглиосе.
Услышанное Жабомордым я в подробностях довел до всеобщего сведения.
В ту ночь всем было не до сна.
А не переборщили ли с подготовкой нашей маленькой армии? Я видел в людях достаточно тревоги, приходящей в преддверии кровавых дел, но вот рвение было чем-то необычным. Таглиосцы знали, что шансы наши мизерны. Как вышло, что они так самонадеянны перед лицом грядущей катастрофы?
