– Да.
– Вот и хорошо.
Он опять шарахнул меня по голове. Уж не знаю почему – может, потому, что у меня на голове действительно можно было кол тесать, как утверждал мой папа, – но только я не вырубился до конца. Я был раздавлен, не мог пошевелиться, но оставался в полном сознании, когда эта падла пару раз полоснула ножом по моей левой щеке. Потом он поднялся на ноги и растворился в ночи, оставив на память о себе мерзкую тошноту, боль и унижение.
Потребовалось время, прежде чем меня начали держать ноги. Тогда я, спотыкаясь, отправился искать Ворона. Такой жестокой трепки мне давно не доставалось. С тех пор как я был еще пацаном. Щеку жгло адским огнем. Но рана оказалась не такой страшной, как я боялся.
Если учесть обстоятельства, остальных я нашел довольно быстро. И пятнадцати минут не прошло. Стало чуть больше света: ближе к Южной Окраине полыхало пламя громадного костра. Позже я узнал, что именно в ту ночь серые сожгли первую сотню горожан, умерших от холеры. Близняшки предвидели начало массовых эпидемий. Имперские саперы давно получили приказ собирать обломки деревянных конструкций и всякий горючий хлам из разрушенных домов.
А найти Ворона оказалось совсем просто. Я споткнулся об него и упал. Он был плотно отключен. В его щеке зияла точно такая же дырка, как в моей.
Крученый валялся футах в десяти. Он шевелился и хрипел, но еще не пришел в себя. Та же самая дыра в щеке. Так.
Та же дырка была и у Улыбчивого. Плюс горло, перерезанное от уха до уха. От синяков парню страдать уже не придется.
Надо понимать так, что эти сволочи нас обставили.
Ладно.
Столь же меткого пинка, как мне в пах, Ворону не досталось. Но уж по голове его шарахнули… Держи-лови. Когда мы явились с докладом, его еще шатало. Даже руки тряслись. Все же он кое-как объяснил Душечке, на пальцах:
– Думаю, там был всего один человек. Застал нас врасплох. – Ворон был в замешательстве.
Притом в таком замешательстве, в каком я раньше никогда его не видел. Еще бы. Раньше он так никогда не получал.
Когда пришла моя очередь рассказывать, я тоже как-то чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку от меня требовалось передать каждое слово в точности. Я опасался, что мне придется пояснять Душечке смысл некоторых выражений.
Но она оказалась вовсе не такой невежественной, как я наивно полагал.
– Мост Королевы, – показал ей на пальцах Молчун и коснулся своей щеки.
Душечка кивнула.
А я ничего не понял и переспросил.
– После нашего сражения с Ночными Пластунами они захватили в плен восемнадцать человек у моста. Позже они поставили каждому на щеку по такому же кресту и отпустили их на все четыре стороны, – пояснил Молчун.
Я все еще ничего не понимал.
– Что за черт? Значит, Клин у Пластунов? Может, именно поэтому они никак не могут его найти? Значит, бригадир Головня затеяла какую-то собственную игру?
Я машинально выдал всю эту чепуху на языке знаков. Если долго находишься рядом с Душечкой, такой способ поневоле входит в привычку.
Она как-то странно смотрела на меня несколько секунд. Потом ответила. Сперва мне показалось – невпопад.
– Надо немедленно уходить. Солдаты – и не Ночные Пластуны, а другие – могут нагрянуть сюда в любую минуту.
И тут до меня дошло.
С нами разделался сумасшедший гений. Настоящий кудесник по части импровизации. За те несколько минут, что мы находились в его власти, он сколотил и запустил в действие план, который должен был наверняка затянуть Весло в кровавый водоворот хаоса и насилия.
Он пощадил нас только затем, чтобы мы стали той искрой, которая вызовет взрыв. И тогда в городе начнется бойня.
Солдаты близняшек схватят нас, а значит – устранят угрозу Белой Розы. Слухи об этом расползутся быстро, и в городе вспыхнет мятеж. Тем временем близнецы отправят нас на дыбу, где вытряхнут из нас все, что мы знаем. У них появится лишняя причина подозревать Ночных Пластунов и их начальницу. Но те не только не допустят ее ареста, но даже не позволят отстранить от командования.
Серых из других полков в городе гораздо больше, чем Ночных Пластунов, но эти крутые парни способны выиграть любую драку, если только в нее не вмешаются сами близняшки.
Кровожадный гений. Разве кто-нибудь сможет продолжать поиски Клина, когда начнется кровавая потеха?
Пока я обдумывал все это, Душечка отдавала приказания. Направо и налево. Маленькие сущности с Равнины Страха отправились на разведку, посмотреть, что творится поблизости, не идут ли сюда солдаты. Братьев Крученых она послала предупредить наших друзей из рядов повстанцев. Боманца и Молчуна – обследовать место, где мы угодили в засаду. Вдруг они, используя свои возможности, обнаружат там что-то полезное?
Некоторое время она переводила свой взгляд с Ворона на меня и обратно, решая, кто покажет дорогу нашим колдунам.
Она выбрала Ворона.
Думаю, Молчун был доволен, что ему не придется оставлять Душечку наедине с Вороном. Все же он нахмурился. Но тут вернулся один из маленьких разведчиков и доложил, что по соседству все чисто. Если не считать какого-то старого пьяницы, валявшегося прямо на деревянном тротуаре в полуквартале отсюда.
– Уходим, – просигналила Душечка. Мы вышли на улицу.
Меньше чем через час по городу покатилась волна обысков и арестов.
Глава 51
Смед взглянул на двоюродного брата, сидящего за столиком напротив. Тот продолжал угрюмо надираться, но сам Смед был трезв как стеклышко. Он все никак не мог забыть те трупы. Ужас какой-то. И те люди, что выслеживали их ночью. Костры на Южной Окраине, где жгли тела умерших от холеры. Отряды солдат, марширующие по улицам, творящие по ночам дела, о которых повсюду ползут жуткие слухи. Наступило время, когда никто ни от чего не был гарантирован.
Солдаты – по крайней мере, кое-кто из них – тоже были встревожены. Некоторое время назад несколько Ночных Пластунов зашли посоветоваться с капралом. Только что вся эта толпа вывалила на улицу. Парни выглядели так, словно ждали больших неприятностей.
У Смеда даже дыхание перехватило.
– Похоже, началось, – сказал он. – Все трещит по швам.
Талли кивнул; его колотила нервная дрожь.
– Чертов Клин, – пробормотал он. – Если б знать заранее, чем все это обернется, сразу бы послал его подальше.
– Задним умом все крепки, братец. Хотя и тогда можно было сообразить, что жирный куш еще никому не давался даром.
– Да уж. Не смог продумать все до конца. Иначе я бы допер, что из-за этой штуки у людей мозги совсем отсыреют. Что сюда нагрянет куча народа, готовая пойти на все, прикончить кого угодно, лишь бы захапать эту железку. Черт! Ну и пиво! Воняет крысиной мочой.
