– Пусть каждый поступает как хочет – заявил он, после чего коснулся наконечника, похлопал ладонью по тропе и занял место рядом со мной.
Я напрягся, ожидая услышать громовой мат Старика, но он так и не удосужился обернуться.
Когда провозили Ревуна, я поднял копье.
– Валяй, валяй. Это только для друзей Отряда.
Зато каждый из кативших клетку черных козлов был удостоен прикосновения наконечника.
Длиннотень я дразнить не стал, поскольку он был парализован ужасом. Глаза его уставились в бесконечность. Я видел такие лица у ребят, испытавших запредельный страх на поле боя.
Пятьдесят человек, может, и не слишком большая компания, но ежели добавить к ним животных, которые тащат целую гору всякой всячины, необходимой для долгого путешествия, колонна получается внушительная. Госпожа и Старик почти добрались до гребня, когда показался арьергард в лице Рыжего и Бадьи.
– Хочешь, чтобы мы поцеловали эту хреновину? – спросил Рыжий.
– Если считаешь, что это поможет продержатся три-четыре ночи.
– Как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора наверх, на свое место.
К тому времени все нюень бао, так или иначе, определились и обошлись со Знаменем в соответствии со своим выбором.
Я проделал всю процедуру с помощью Рыжего.
У самой Вершины Костоправ задержался, но не для того, чтобы дать мне возможность догнать голову колонны. Куда там. Просто капитану пришлось ждать, пока самый крутой участок дороги приспособят для подъема подвод и фургонов.
– Прошу прощения, – пробормотал я, карабкаясь наверх мимо братьев-механиков, – вы уж постарайтесь, чтобы на обратном пути не пришлось все делать по-новой.
Вокруг толпилась уйма народу, но зевак было куда больше, чем работников.
– В конце концов, эта затея с носилками оказалась не такой уж плохой, – сказал мне Лебедь. Впрочем, Мотер был занят работой. Славный он парень, этот Корди Мотер. Интересно, тоскует ли по нему Радиша? И гадает ли, почему он не вернулся? Не думаю, что это произошло из-за Прабриндраха Драха. Впрочем, не мое дело. Душелов пребывала в сознании и держалась настороже. Она заглянула мне в глаза и, кажется, улыбнулась бы, будь свободны ее губы.
– Хочу, чтобы ты вернула Дрему, – сказал я. Она не отреагировала, но глаза ее поблескивали.
Поравнявшись наконец со Стариком, я малость отдышался и спросил:
– Ты послал кого-нибудь пошарить там, где я приметил своего коня?
– Не «кого-нибудь», а целую роту. – Он поглядел вниз, на дорогу.
– Не понимаю, почему они так долго?..
– Потому что у нас все командиры, а солдат ни хрена нету.
Я заметил, что Госпожа развернула коня и теперь обозревала местность с нового наблюдательного пункта. На Вершине вовсю кипела работа. К небу тянулись дымки от бесчисленных костров. Не только воинских: тенеземцы уже начали потихоньку возвращаться на свои фермы. Сгущались тучи. Интересно, пойдет ли дождь?
– Что это такое? – спросил Костоправ.
– Что именно?
– Там, внизу. На дороге к твоему лагерю.
– У тебя, видать, глаза поострее… Ага, вижу. Кто-то пылит. – Кто-то, может быть и не один, направлялся в мой лагерь. Похоже, довольно быстро. Но кто именно, с такого расстояния разглядеть было невозможно.
Начали катиться подводы. Клетус, Лонгинус и Лофтус громко поздравляли друг друга. Блеяли козлы, жалобно мычали волы, чертыхались люди. Колонна со скрипом двинулась вперед.
– Веди дальше, Знаменосец, – велел капитан. – Только не так быстро, как в прошлый раз. Этим козлам за тобой не угнаться.
Он надел свой шлем, и броня заискрилась магическими огнями.
Подняв Знамя и зная, что скоро оно покажется мне очень тяжелым, я двинулся вперед. Собственная поклажа меня уже тяготила, ремни натирали плечи, и приходилось ерзать плечами, чтобы поудобнее пристроить ранец.
Передо мной лежала дорога. Каменные столбы поблескивали, несмотря на пасмурную погоду.
Костоправ с Госпожой приблизились ко мне, и в этот миг земля содрогнулась. Я упал на одно колено, но скорее от неожиданности, чем от силы толчка. По правде сказать, он был едва ощутимым. Со смущенным видом я поднялся и зашагал дальше, на ходу объясняя Тай Дэю свою оплошность:
– За последнее время я отвык от землетрясений. Вот оно и застало меня врасплох.
Госпожа и Старик не выглядели встревоженными. А коли так, решил я, то и мне дергаться нечего.
101
Когда все перевалили через гребень на равнину, воцарилась полная тишина. Люди пребывали в таком напряжении, что на разговоры их не тянуло… Однако спустя примерно милю Госпожа сказала:
– Предупреди, чтобы никто не сходил с дороги. Пока мы на ней, нам ничто не грозит.
Подняв руку, Костоправ скомандовал остановку. Я поставил копье на дорогу и оперся о него. Черт, до чего же тяжела сделалась эта штуковина. Старик послал распоряжение Госпожи дальше по цепочке. Он ни о чем ее не спросил, видимо, не хотел отвлекать. Она полностью сосредоточилась на окружающем.
Вскоре после того, как мы возобновили движение, голова колонны достигла места, где дорога расширялась, образуя большой круг. Площадка для лагеря – рассудил я. Госпожа, высказывавшаяся лишь очень редко и кратко, подтвердила мою догадку. Неведомые строители дороги знали, какие опасности таит равнина.
Ближе к полудню мы наконец прошли мимо камня, стоявшего так близко к дороге, что его можно было разглядеть как следует. Оказалось, что сам столб высечен из той же породы, которая составляла поверхность равнины. Блеск ему придавали металлические вкрапления. Несомненно, то были письмена, но прочесть их не мог ни я, ни кто другой.
Это – своего рода бессмертие.
Я подпрыгнул.
– В этом месте сокрыта великая мощь, – сказала Госпожа.
Вот уж точно.
Земля дрогнула снова. Не сильнее, чем в прошлый раз, но и этого оказалось достаточно, чтобы все встревожились. Подобные толчки могли оказаться предвестниками чего-нибудь похуже. Правда, я приметил, что все катастрофические землетрясения последних лет не опрокинули ни один из каменных столбов.
Костоправ не обратил особого внимания на камни. Он почти беспрерывно всматривался вдаль. Теперь уже было ясно, что за лесом камней действительно высится какое-то массивное сооружение. Оно начало казаться величественным, как Вершина.
Весь день капитан неустанно вел нас вперед. Себя он не щадил, а вот меня порой подменял: брал Знамя и ехал с ним, уперев нижний конец древка в стремя. В конце концов мы все же остановились на одной из круглых площадок, которые попадались через каждые пять миль. Остановились по настоянию Госпожи, Старик хотел продолжать путь. Но колонна растянулась уже на добрую милю, и животные нуждались в отдыхе и воде больше, чем люди.
