Все произошло прежде, чем в ход событий оказался вовлечен и я. Метнувшись вверх по лестнице, я оказался в помещении, где Сари и моя теща хлопотали по хозяйству, завершая накопившиеся за день дела. Дядюшка Дой и То Тан уже легли спать. Тай Дэй не спал, не иначе, как дожидаясь моего возвращения. Он закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на доносившееся до него через две комнаты брюзжание матери.
Уж не знаю, как выносила все это Сари. Особенно когда объектом обвинительной речи становился я.
На сей раз матушка Гота верещала с еще большим озлоблением, чем обычно. Она хотела знать, когда наконец Сари выбросит дурь из своей упрямой башки – тысяча проклятий на голову Хонь Тэй! – и вернется в дельту, откуда она родом и где ее истинное место. У нее еще есть возможность выйти замуж, хотя, конечно же, не слишком удачно, принимая во внимание, что она не так уж молода и осквернила себя сожительством с чужеземцем.
Сари воспринимала все это с привычным спокойствием – я знал, что она способна не давать воли своим чувствам, – и хлопотала по дому так, словно и не слышала тарахтенья Готы. Закончив дела, Сари направилась в мою комнату, даже не пожелав матери спокойной ночи, отчего та разозлилась еще пуще.
Я всегда знал, что матушка Гота относится ко мне с неодобрением, и подозревал, что она нелестно отзывается обо мне в мое отсутствие, но такой озлобленности, признаться, не ожидал. Судя по всему услышанному, матушка Гота явилась в Таглиос с единственным намерением – вернуть дочь домой.
Я догадывался, что, явившись ко мне, она нарушила некоторые племенные табу, но недооценивал всю глубину неприязни нюень бао к иноплеменникам.
В покоях установилась относительная тишина. То Тан и дядюшка Дой мирно похрапывали. Сари почти сразу же заснула. Правда, матушка Гота продолжала браниться. Похоже, она не нуждалась в слушателях.
Дверь отворилась, и внутрь проскользнул первый Душила. Чернорумельщик – многоопытный, загубивший немало жизней убийца. За ним, по одному, появились остальные – целый отряд. Душилы полагали, что им предстоит напасть на Костоправа. На Освободителя. По последним, надежным сведениям, полученным из дворца, Костоправ проживал именно в этих покоях. Он действительно уступил их мне меньше недели назад. Результат оказался плачевным для всех, кроме Старика.
В следующее мгновение Душилы поняли, что в помещении находится не один человек. Они зашептались так тихо, что ничего нельзя было расслышать, а потом разделились на четыре группы.
Три, по три человека, направились по комнатам, а оставшиеся, числом с полдюжины, остались в передней.
Ближе всех к ним находились То Тан, Тай Дэй и дядюшка Дой. Первый То Тан. Следующий Дой. Затем Тай Дэй.
У То Тана не было ни малейшего шанса. Он так и не проснулся. Но Тай Дэй спал не крепко, а у дядюшки Доя, видимо, имелся ангел-хранитель. Обрушившаяся на него команда Душил состояла из двух подручных, задачей которых было выломать жертве руки и лишить возможности сопротивляться, тогда как мастер-румельщик должен был затянуть на шее свой смертоносный шарф. Но на сей раз подручные оказались недостаточно сильными и умелыми. Мгновенно вскочив на ноги, он отбросил их в стороны, а румельщику нанес сокрушительный удар локтем в грудь. Прежде чем подручные успели снова наброситься на него, дядюшка успел дотянуться до Бледного Жезла.
Тай Дэй вскочил, когда растворилась дверь в его комнату. Он метнулся к своим мечам, и, хотя подручные схватили его и отшвырнули к стене, короткий меч уже оказался в его руке. С громким криком Тай Дэй бросился к выходу.
Душилы, выжидавшие в передней, поспешили на помощь своим братьям, но, когда они ввалились внутрь, матушка Гота уже была на ногах и размахивала мечом, а Сари, не имевшая никакого оружия и никакой возможности вырваться наружу, пыталась найти способ перекрыть вход. Я внимательно – секунда за секундой – просмотрел все, что произошло в следующие две минуты. В течение этих двух минут полегла дюжина человек. Все как один – Душилы. У Тай Дэя была сломана рука. Дядюшка Дой погнал уцелевших по коридору.
Все произошло если и не совсем так, как мне рассказывали, то достаточно близко – до этого самого момента. А вот дальше пошло совсем по-иному.
Второго нападения не случилось. Никто больше не вламывался внутрь, и никто не убивал Сари. Сари чувствовала себя не лучшим образом, но она была жива. Когда Дой вернулся с погони, Гота предложила дать Сари что-нибудь успокоительное. Дядюшка согласился. Так они и сделали. Сари унесли и уложили в постель, где мне вскоре предстояло ее увидеть.
Мне пришлось ненадолго отлучиться – на то время, пока тот, тогдашний я, вошел и принял от Доя какое-то питье. И уснул. А потом я вернулся и увидел, как дядюшка Дой, Тай Дэй и их соплеменники вынесли То Тана и Сари – как скажет мне матушка Гота, когда я проснусь, для того, чтобы подобающим образом похоронить их на родине.
Даже в этом, притупляющем чувства мире гнев мой не знал предела. Я последовал за отрядом нюень бао в их землю. Там были и другие тела. Душилы убили нескольких их соплеменников из числа наших телохранителей.
Сари пришла в себя, когда отряд еще не покинул город. И повела себя так же, как я, когда проснулся и не увидел ее рядом.
– Что случилось? – воскликнула она. – Почему мы здесь? – Она обращалась к дядюшке Дою, но тот отмахнулся, указав на Тай Дэя, который, в свою очередь, казался полностью поглощенным болью в руке.
– Мы везем тебя домой, Сари, – промямлил наконец Тай Дэй. – Тебе больше незачем оставаться в этом злом городе.
– Что? Это невозможно. Отвезите меня назад, к Мургену.
Тай Дэй уставился вниз, на обочину.
– Мурген мертв, Сари. Туга убили его.
– Нет!
– Прости, Сари, – сказал дядюшка Дой, – многие туга заплатили за это своими жизнями, но они были готовы платить такую цену. Погибло и немало наших, а там, где их не было, полегло множество прочих.
«Прочими» нюень бао именовали всех, кто не принадлежал к их племени.
– Не может быть! – вскричала раздавленная неожиданным горем Сари. – Он не мог умереть, не увидев свое дитя.
Дядюшка Дой замер, как сраженный секирой. Тай Дэй вытаращился на сестру и принялся что-то скулить. Насколько я мог судить о нравах нюень бао, он расстраивался из-за того, что ему не удастся выгодно спихнуть замуж сестрицу, которая ждет ребенка от чужака.
– Я начинаю верить, что ваша мать умнее, чем мы думали, Тай Дэй, – пробормотал дядюшка Дой. – Она возлагала всю вину на Хонь Тэй. Теперь поневоле начинаешь думать, что ваша бабушка перемудрила, или же мы просто неправильно ее поняли. Возможно, пророчество включало Мургена лишь косвенно, а напрямую относилось к ребенку, которого носит Сари.
Я понял, что дважды виденная мною в болотах женщина действительно была Сари.
– Выходит, – с болью в голосе сказал Тай Дэй, – для Сари теперь нет места – раз она носит иноплеменного ублюдка…
