Как-то давным-давно, в один ленивый день, за десятки лет до того, как превратиться в сосуд, тот, что он есть сейчас, Гоблин сказал мне, что я никогда не попаду в Хатовар. Никогда. Он навсегда останется для меня за горизонтом. Я буду подходить к нему все ближе и ближе, но никогда не дойду. Вот я и вообразил, что вступил в Хатовар. Но то оказался лишь мир, где когда-то находился Хатовар.
– Само время сравняло счет. Те, кого послал Хатовар, вернулись. А мир, убивший Хатовар, умрет.
– Ты обратил внимание? – спросила Госпожа.
– На что?
– Он употребил слово «зло». А мы редко слышали его в этой части мира. Люди не верят в него.
– Эти ребята из нашей части мира. – Я перешел на язык Арчи:
– Если вы дадите нам полные современные сведения о конструкции и работе ваших летающих бревен, а также о материале, из которого изготовлена ваша одежда, то и мы согласимся вернуть тех, кто нужен вам.
Госпожа изо всех сил старалась, переводя нашим сказанное. Но и ей не всегда удавалось понять все.
Нашун Исследователь не сумел осознать всего масштаба моего требования. Он трижды пытался ответить, трижды не смог подобрать слова и, наконец, с немой мольбой повернулся к Первому Отцу. Я не сомневался, что его прикрытое черной тканью лицо искажено отчаянием.
– Думаю, сейчас вам самое время отойти от врат, – сказал я своим, – Колдуны начинают терять терпение.
Я упивался ощущением собственного злодейства. Я всегда его испытываю, когда довожу до отчаяния могущественных и никому не подвластных типов, воображающих, будто вселенная создана исключительно для их удовольствия и удовлетворения их прихотей.
– Скоро стемнеет, – сказал я Ворошку. – И тогда выйдут Тени. – Когда Ворошки переглянулись, я одолжил цитату у Нарайяна Сингха:
– Когда имеешь дело с Черным Отрядом, надо накрепко запомнить: тьма приходит всегда.
Повернувшись к Госпоже, я не увидел на ее лице стопроцентного одобрения.
– Все могло пройти и лучше, – сказала она.
– Я позволил вмешаться чувствам. Хотя и знал, что не следовало бы. Но этот разговор нас все равно ни к чему не привел бы. Они слишком много думают о себе и слишком мало о других.
– Тогда можешь расстаться с мечтой о возвращении в Хатовар.
И тут Ворошки предприняли первую за время встречи яростную попытку прорваться через врата.
Я их предупреждал.
Но они не захотели слушать.
Результат оказался даже хуже, чем предсказывал Тобо.
Взрыв без магии швырнул обоих колдунов вверх по склону, к самому краю равнины – словно тряпичных кукол. Каким-то чудом защитный барьер дороги не пострадал. Возможно, об этом позаботился Шевитья.
Один из колдунов так и остался лежать, когда мне надоело за ними наблюдать.
– Думаю, теперь можно и уходить, – сказал я Тобо. – Пожалуй, на сей раз эти ребята усвоили урок.
Уходя, я не стал оглядываться. Испытания, с которыми столкнулись Ворошки в своем мире, наполняли меня уверенностью в том, что они никогда не станут проблемой в нашем.
Когда мы спускались с холма, я спросил:
– Никто не считает, что между Ворошками и Хозяевами Теней может существовать связь? Похоже, они стартовали примерно в одно время. И Хозяева Теней тоже пытались в Хсиене обрубить все связи с прошлым. И не удалось им это лишь потому, что работа оказалась слишком большой. Интересно, что бы мы узнали, если бы потолковали о прошлом с каким-нибудь местным крестьянином?
– Я могу спросить Шевитью, – вызвался Тобо. – И пленников. – Но особого желания я в его голосе не расслышал.
49. Ниджа. Место смерти
Сари велела принести побольше факелов. Словно яркий свет обернет катастрофу вспять. К кому времени, когда пришла Дрема, бывшую крепостную конюшню освещало уже с полсотни факелов, ламп и фонарей.
– Задушен? – спросила Дрема.
– Задушен.
– Меня так и тянет произнести слово «ирония», но, боюсь, никакой иронии во всем этом нет. Дой, возле конюшни летала белая ворона Костоправа. Отыщите ее. И еще тут было несколько человек. Некоторым полагалось присматривать за Сингхом. Я хочу знать, что они видели.
Дрема хорошо представляла, что она услышит от Неизвестных Теней – вариации уже услышанного.
– И еще я хочу, чтобы эту новость сообщили на юг, – добавила она.
Ни одно событие в Черном Отряде не остается незамеченным. Солдаты из Хсиена превосходно это понимали. И принимали как должное. И не совершали глупостей. Зато кто-нибудь иной, не имевший опыта жизни в Хсиене, не стал бы воспринимать Неизвестные Тени всерьез.
Минуту спустя Дрема спросила:
– Полагаю, Гоблина никто не видел? И вряд ли кто-нибудь знает, кому полагалось за ним присматривать?
– Он был там еще минуту назад, – ответил Рекоход.
Дрема посмотрела, подумала и процедила:
– Несомненно, до той самой секунды, когда я решила посоветоваться с Неизвестными Тенями о том, что они видели. – В тот момент он как раз и понял, что его недавние поступки ни для кого не являются тайной. И что Дрема, общаясь с Тенями, уже покупает для палача веревку, на которой Гоблин будет повешен.
– Прикажешь поймать его? Живым? – спросил Рекоход.
– Нет. – Не сейчас. Только не в такой ситуации, когда лучший из находящихся рядом с ней магов – старик, чьего умения, если не считать обращения с мечом, не хватит даже, чтобы наслать порчу на людей или животных. – Но мне хотелось бы знать, где он сейчас. – Это Дой сможет. Неизвестные Тени с ним общаются. Иногда. Когда у них есть настроение. – Зато нужно немедленно усилить охрану Ворошков. Гоблин проявлял к ним большой интерес, когда мы ехали сюда. Поэтому я не хочу, чтобы с ними что-то случилось.
Или чтобы они сбежали. – Ей не пришло в голову усилить охрану коматозного Ревуна. Но на сей раз фортуна оказалась на ее стороне.
Гоблин, как выяснилось, украл пару быстрых лошадей и кое-какие припасы, а затем выбрался из Ниджи и направился на север – и все это он проделал практически незаметно. Выслушав рапорт, Дрема едва не разразилась обвинениями в разгильдяйстве. Кто-то напомнил, что колдун-коротышка всегда отличался умением действовать незаметно.
– Тогда за ним следовало постоянно наблюдать, чтобы лишить его этого преимущества, – прорычала Дрема.
– Я не могу остановить его или манипулировать им, зато могу сильно осложнить ему жизнь, – высказался Дой.
– Как?
– Через лошадей. Черные Гончие любят с ними развлекаться. А когда он попробует привести их на водопой… – Дой злобно ухмыльнулся.
– Тогда посылай их. – Дрема поманила Сари. – Во время совещания я разрывалась на части. И ждала подсказки, чтобы принять решение. Мы только что ее получили. Отныне мы перестанем мчаться вперед. Мы медленно двинемся вперед, доберемся до более гостеприимных краев и остановимся там, где снабжение перестанет быть проблемой. Там подождем, пока подтянутся отставшие. И объявим призыв добровольцев, желающих поддержать Прабриндраха Драха и Радишу. – Если тут их вообще хоть кто-нибудь помнит.
