– Ты говорила, что Дрема сожгла Книги мертвых. Они были настоящие? У тебя есть прямые свидетели?
– Я сама это видела глазами белой вороны. Она сожгла все три. Пепел забрал Шевитья. И поручил Баладитаю избавиться от него щепотка за щепоткой, передавая его тем, кто путешествовал по равнине.
– Да, я сам перевез немало пепла, когда мы с Суврином исследовали равнину. А что?
– Пожалуй, древнее человеческое любопытство. Все, и Обманники с этим тоже вроде бы согласны, полагают, что Дщерь Ночи – или тот, кто унаследует ее работу в случае ее неудачи, – должна иметь Книги мертвых, чтобы завершить ритуалы Года Черепов. А раз нет книг, то нет и воскрешения. Я прав?
Ответа я не получил. Потому что его никто не мог дать. Ведь точный ответ фактически не знал никто. Возможно, даже моя сбившаяся с пути дочурка или бедный старый обманщик, а теперь очень мертвый Нарайян Сингх.
– Но ведь старая ведьма все еще пытается, разве нет? – напомнила Госпожа.
– Кто бы спорил?
* * *
Госпожа и Тобо не нашли в Нидже ничего интересного. Гоблин не сбросил кожу и не оставил в укромном месте секретный знак Обманников. Он просто сбежал, едва подвернулась возможность и едва кто-то понял, что он может быть причастен к убийству Нарайяна.
В Нидже к нам присоединился дядюшка Дой, а с ним и отставшие от армии солдаты, собравшиеся здесь. У Дремы не будет проблем с дезертирами. Эти парни не знали никого за пределами Отряда и не знали ни слова на таглиосском или любом другом местном языке.
Вместе с ними численность нашего отряда перевалила за сотню, когда мы двинулись дальше. Из исходной группы не хватало лишь Призрака и Панды, которым была оказана сомнительная честь остаться и следить за вратами.
Закончив поиски улик, Госпожа отвела Доя в уголок и спросила:
– Где тело?
– Что?
– Нарайян Сингх. Что вы сделали с его трупом? Мы с Тобо переглянулись. Этот вопрос никому из нас не пришел в голову. А ведь не помешает еще разок убедиться, кто именно был задушен. Ведь Нарайян Сингх не зря слыл принцем Обманников и любимцем Кины.
Один из раненых, оставленный в гарнизоне Ниджи, вызвался ответить:
– Его бросили в старую выгребную яму, а потом засыпали землей и камнями из новой, госпожа. А новую выкопали так, как вы велели, господин.
Я приобрел репутацию сторонника строгой дисциплины в этих делах еще с тех дней, когда только вступил в Отряд. И когда к здоровью, гигиене и избавлению от отходов относились так, как я приказывал, в Отряде становилось заметно меньше проблем с болезнями, чем среди людей, которые все делали по-своему. Однако кое с кем спорить было невозможно, поэтому я просто отдавал приказы и добивался их выполнения.
– Выкопайте его, – приказала Госпожа. А когда никто не бросился за кирками и лопатами, она вдруг тускло засветилась, начала разбухать и даже отращивать клыки.
Вот тогда все и кинулись за лопатами. – Интересное было зрелище, – заметил я.
– Я над этим работала с того дня, как превратила в труху то дерево. Усилий и энергии отнимает немного, зато внешне, наверное, впечатляет.
– Даже очень.
* * *
Эксгумация Госпожу удовлетворила. В яме лежало тело. Оно имело сходство с Нарайяном Сингхом и даже покалеченную ногу. И еще оно неестественно хорошо сохранилось – если принять во внимание то место, где его закопали.
– Итак? – спросил я, когда она зашла настолько далеко, что даже выпотрошила покойника. Понятия не имею, что она ожидала обнаружить.
– Похоже, что это он. Учитывая, кому он служил и кто его любил, я была почти уверена, что тела мы там не найдем. А если и найдем, то не тело Нарайяна.
Если честно, она и не хотела обнаружить тело Нарайяна. Потому что не желала, чтобы Сингх столь легко избежал ее мести.
– В реальной жизни не хватает драматичности, – сказал я. – Прибереги ее, чтобы потом обрушить на Гоблина.
Она ответила мне зловещим взглядом.
– Точнее, на того, кто овладел Гоблином. – Настоящий Гоблин сейчас был бы моим старейшим оставшимся в живых другом.
Госпожа разрезала труп Нарайяна на кусочки. И в последующие несколько дней оставляла за собой до-, рожку из этих кусочков – для насекомых и стервятников. Но голову, сердце и кисти рук она положила в кувшин с уксусом.
Я не спросил, зачем или есть ли у нее какой-либо план. Бегство Нарайяна привело ее в настроение, слишком не подходящее для светской болтовни.
Несколько раз я подслушал, как она проклинает тот факт, что в мире больше не осталось великих некромантов.
Она еще вызовет Нарайяна из рая или ада и заставит его заплатить за похищение нашей дочери.
* * *
К нам пришла младшая из Ворошков – та, которую мы взяли в плен.
– Седвод только что умер, – сказала она на неплохом таглиосском. Все это время она смотрела на Тобо.
Я пошел проверить. Больной парень действительно скончался. А я так и не понял, из-за чего.
И решил, что в его смерти тоже, пожалуй, можно обвинить лже-Гоблина.
55. Низинные таглиосские территории. Вдоль Виллнуоша
Дрема удивила нас всех. Сперва она взвилась, узнав о нашем общении с Душеловом, но большого скандала не устроила.
– Я к такой ситуации не готова. Тобо, полагаю, ты предпринимаешь меры к тому, чтобы помешать Протектору наблюдать за нашими действиями?
– Она видит только то, что мы хотим ей показать. И это означает, что она видит не то, что мы делаем, а лишь то, что делают наши общие враги.
Бубу не удалось добиться многого. Несмотря на отчаянную попытку сбежать в ту ночь, когда ее охранники натолкнулись на пикеты Душелова, она так и осталась пленницей. И через день-другой ее доставят к Душелову.
Гоблин, перемещавшийся быстрее охранников девушки, быстро ее настигал и, по расчетам Тобо, находился лишь в тридцати милях позади нее. Я предположил, что он причинит Душелову гораздо больше хлопот, чем когда-либо причиняла Бубу.
Размышляя вслух, я сказал:
– Интересно, не так ли зарождаются мифы? Все посмотрели на меня так, словно им не очень-то хотелось знать, о чем я говорю. Я пояснил:
– Вот у нас есть группа людей, побывавшая в очень странных местах, куда большинство прочих не сможет попасть, даже если захочет. И еще у нас есть близкие родственники, которые ссорятся и даже пытаются убить друг друга.
– Как трогательно, – заметил Мурген.
– А мне нравится, – отозвался Тобо. – И через тысячу лет меня будут помнить как бога бурь. Или еще кого-нибудь.
– Кого-нибудь? – спросил его отец. – Тогда как насчет мелкого божка, который крошит валуны в щебенку?
