Зато Ревун успешно работал над тем, чтобы вычеркнуть свое имя из первой десятки в моем списке дерьмовых личностей. Тобо обратился к Шевитье с просьбой помочь ему, и голем ответил, что сможет помочь Ревуну избавиться от проблем с воплями и усыханием тела. Шевитья не имел репутации лжеца, поэтому даже Ревун поверил ему на слово. После чего вонючий колдун-коротышка стал чрезвычайно деловым.
Но и после этого у нас не было причин доверять его далеко идущим намерениям. Да и у него не имелось причин доверять нам.
* * *
– У нас возникла опасная ситуация, – заявила Госпожа Тобо, загнав его в угол. – И она нас рано или поздно укусит, как ручная кобра. Нужно что-то делать.
– О чем это ты? – изумился Тобо. – Что делать и с чем?
– С этими Ворошками. Не такие уж они могучие и умные, как мы предполагали, но их четверо, а ты всего лишь один.
– Но они же не…
– Ты уж прости старого циника, – смешался я, – но Магадан мне только и твердит, что хочет быть где угодно, только не с нами. И есть как минимум вероятность, что он пойдет на что угодно, если мы не поможем ему вернуться домой. И Громовол тоже со временем станет проблемой, потому что этого требует его натура. А когда ты улетаешь к Дреме или просто катаешься с девочками, мы остаемся здесь одни и можем надеяться лишь на помощь Ревуна.
– И, кстати, о полетах, – добавила Госпожа. – Никогда больше не смей улетать с обеими девушками сразу. Молчи! Ты знаешь лишь женщин, среди которых вырос. Так вот, запомни, что Аркана – точная копия Магадана. Но у нее есть оружие, которого у него нет, и она намерена им воспользоваться, чтобы запудрить тебе мозги.
– Но…
– Насчет Шукрат я не уверена. Возможно, она именно такая, какой кажется.
Я согласился. Девчонка вела себя искренне. И тайный народец, по словам Тобо, тоже так считал. У нас пока не имелось причин ей не доверять.
Тобо не привык спорить с кем-либо, кроме матери, даже когда считал себя правым. Он не желал плохо думать об Аркане, но спорить с нами тоже не хотел.
– Так как нам их проверить? – не унималась Госпожа. – Ты должен что-то придумать еще до нашего похода на Деджагор. Выступив, мы рассредоточимся и станем чрезвычайно уязвимыми. А ты проводишь время и с девушками, и с нами, поэтому все четверо будут знать, как развиваются события. И строить планы, исходя из этого.
– Так будет, – подтвердил я, не дав Тобо возможности вставить слово.
– Ты никогда не был пленником, – напомнила Госпожа.
– Ничего себе шуточка! Да я родился пленником. Пленником пророчества старой женщины, умершей за несколько лет до моего рождения. Пленником ваших ожиданий. Боги, как мне хотелось бы, чтобы Хонь Тэй ошиблась и я родился нормальным ребенком.
– Никаких нормальных детей не существует, Тобо, – сказал я. – Есть лишь дети, которые притворяются такими удачнее остальных.
– И еще мое имя. Тобо. Это же мое детское имя. Почему меня до сих пор им называют? Почему до сих пор не провели церемонию и не дали мне взрослое имя?
Ньюень бао так поступают. И Тобо уже много лет, как отпраздновал соответствующий день рождения.
– Поговори об этом с дядюшкой Доем, – посоветовала Госпожа. – А пока есть более важные дела. Нож уже выступает. Еще через три дня Дрема повернет на северо-восток, и уже будет поздно что-либо остановить. И я хочу быть уверена, что мы не получим удар в спину в самый разгар событий.
* * *
Через час после бурного разговора с нами Тобо пригласил Шукрат полетать. Сам он одолжил леталку у Арканы. Ей это не понравилось. Когда час спустя она сказала мне, что Магадан не будет против, если она полетит на его столбе к Шукрат и Тобо, я ответил:
– Зато я против. Если тебе нужно поговорить с Тобо, то подожди, пока он вернется.
Из всех Ворошков Аркана была самой сообразительной. И поняла, что кольцо вокруг них сжимается.
Когда Тобо вернулся, то задержался ровно настолько, чтобы прихватить в полет Магадана. Тому в первый раз после пленения позволили взлететь. Как я и ожидал, восторга он по этому поводу не выказал.
Вернулись они через полчаса. Обноски Магадана, одолженные у прежних обитателей поместья, превратились в лохмотья. Выглядел он так, словно подрался с другим парнем и тот от души его отмутузил. На всю катушку.
Тобо распорядился запереть Магадана, потом отыскал Аркану и улетел с ней.
Я заметил, что ледяная королева переоделась, сменив конфискованную одежду на прихваченный из дома наряд, в котором выглядела заметно привлекательнее.
– Уймись, парень! – велела мне Госпожа.
– Правда, хорошо, что тебя я встретил раньше, чем ее?
Этими словами я заработал не совсем игривый подзатыльник.
Аркана вернулась еще более потрепанной, чем Магадан. И уже не улыбалась.
Тобо отправил Аркану к Магадану. И отыскал Громовола.
Тому вовсе не хотелось лететь куда-то с Тобо. Но тот настоял. Отсутствовали они недолго. После возвращения Тобо отправил Ворошка к остальным, затем собрал все их леталки в главном зале. Я прихватил Госпожу и отправился к нему.
– И что все это значит? – поинтересовался я.
– Я устраивал с ними дуэли. Со всеми, кроме Шукрат.
Я остановил Госпожу, пока она не принялась объяснять – и, вероятно, весьма пространно, – какой глупостью это могло оказаться. Иногда она умеет закатывать скандалы не хуже Сари.
– Я уверен, что на то имеется причина, – вовремя вставил я.
– Мне хотелось выяснить, насколько реально мы можем их опасаться.
– И?
– Они халявщики. Всю магическую силу они черпают из своих столбов и одежды. А без них даже Шукрат не сильнее Одноглазого, каким он был незадолго до смерти. Громовол примерно равен Дою. Госпожа, даже при всей твоей нынешней магической слабости ты способна справиться с любым из них, кроме Шукрат.
Я фыркнул.
– Пожалуй, это объясняет, почему папаше Громовола так не терпелось вернуть деток домой. Значит, таланты большинства Ворошков весьма ограничены? И они идут за наиболее сильными членами клана?
– Такое вполне вероятно. Суть, однако, в том, что сейчас Ворошки скорей всего нападут на нас с ножом в руке, а не с помощью магии. – Тобо посмотрел на наши лица и не увидел готовности принять его теорию. – А вам не кажется, что, обладай они реальной силой, они воспользовались бы ею, чтобы попытаться бежать?
Я понял, что парень огорчен. Ведь он верил, что стал для Ворошков другом. Наши тревоги заставили его подвергнуть эту дружбу испытаниям, и он понял, что она не столь прочна, как он надеялся.
– Значит, по твоим словам, нам нет нужды их убивать, чтобы чувствовать себя в безопасности, – подвела итог Госпожа.
