– Он готов Понять Чаровницу., Он знал ее до Дак-эс-Суэтты и Ала-эх-дин Бейха. Он сочувствует ее горю и предлагает довериться более мудрому советчику.
– Или?
– Или он запечатает Черный ход Судьбы и продолжит войну с Геродом иными средствами.
– Сукины дети! – прорычал Торго.
– Это не моя идея, дружище. Я возражал, но старому упрямому ослу нечего терять. И кое в чем он прав. Чрезмерная активность Чаровницы опасна для Живых. Ходят слухи, что они причастны к кражам детей. Похищений слишком много. Люди расстроены. Генерал хочет умерить ее пыл, заставить притормозить. Хочет сам решать, когда, где и сколько детей должно быть захвачено.
– Она не согласится.
– Ей решать – согласиться или не получить больше ни одного ребенка.
Эйзел не сводил с евнуха глаз. Как и он сам, Торго кипел от негодования, но оба они сдерживали себя. Тут не до личных симпатий – слишком много поставлено на карту. Торго судорожно пытался оценить положение, метался по комнате, вертел в руках какие-то вещи, смахивал пыль.
– Мне это глубоко противно, но я готов уступить. Вы увидите мальчика. С остальным придется дождаться решения госпожи.
– Спасибо. – Эйзел рассчитывал смутить Торго своей вежливостью.
– Приведите его с завязанными глазами. Не позволяйте догадаться, где он находится и что здесь происходит.
– Не учи ученого. Подумай лучше, как все устроить – чтоб шпион мог вволю налюбоваться на своего пащенка и не смекнуть при том, где содержат мальчишку. Пойду засвидетельствую почтение Накару. Надеюсь, Горлох вернет ему свое расположение.
Торго угрюмо пробормотал положенные пожелания. Эйзел вышел, усмехаясь. В глубине души этот чудила без яиц не может желать ничего подобного. Сейчас Торго достиг возможной для себя близости с любимой женщиной. Так неужели он пожелает расстаться со своими фантазиями?
Глава 9
Завидя Миш в компании дартарина, Аарон сбился с шага. Он взглянул на бледных потрепанных пленников, на воина, который охранял их. Тот приветливо улыбнулся в ответ Ариф и Стафа с воплями скакали вокруг. Аарон посадил меньшого на левое колено, взял Арифа за ручку. Упаси Арам, Миш с молодым дартарином догадаются о его чувствах. Ариф болтал без умолку, спешил рассказать папочке о своем чудесном новом друге и его семье.
– Это Йосех, Аарон, – представила нового знакомого Миш. – Он один из тех, кто пострадал, пытаясь схватить похитителя Зуки.
Дартарин смутился. А в голосе Миш Аарону послышалась усталость.
– Зачем? – спросил он. Что тут еще скажешь?
– Зачем? – удивленно переспросил дартарин.
– Зачем вы пытались спасти ребенка?
Дартарин совсем смешался. Товарищ пришел ему на выручку.
– Такое странное варварское извращение, кушмарраханин. Мы, дикари, любим детишек, заботимся о них. Вам этого, наверное, не понять. – Он говорил медленно, стараясь не потерять смысла из-за плохого знания языка, и в подкрепление своих слов указал на Арифа и Стафу.
Аарон с примиряющей улыбкой повернулся к молодому дартарину.
– Спасибо. Тот парнишка – сын наших друзей. Надеюсь, вы не очень пострадали.
– Хуже, что я потерпел неудачу.
Аарон замялся. В людском потоке образовывались маленькие водоворотики – горожане останавливались взглянуть на необычную сцену. Аарон покосился на Миш; та смотрела на юношу с изумлением, почти с восхищением.
– Когда вернется твоя мать? Ты что-нибудь приготовила?
– Ох, забыла! – Она кинулась к двери.
– Йосех, расскажи папе, как твой отец с Фа'тадом… – гнул свое Ариф.
– Ему будет неинтересно.
– Папа был солдатом. Правда, папа?
– В те дни все были солдатами, Ариф. Нечем тут хвастаться. Стафа, заливаясь смехом, играл в прятки со вторым дартарином. Мальчуган прятался за спиной Аарона, а дартарский воин притворялся, что прячется за своей маской.
У Аарона голова шла кругом. Этому человеку поручена охрана пятерых пленных, в руке у него копье, и стоит кому-нибудь из них шевельнуться, дартарин без малейших угрызений совести заколет его. И при всем при том он преспокойно играет в прятки со Стафой.
* * *
Йосех опять почувствовал неловкость. Ему хотелось, чтоб вейдин наконец ушел. Он жалел, что вовремя не прогнал мальчишку. Но тогда не удалось бы поговорить с девушкой…
Юноше не приходило в голову, что кушмарраханин просто не знает, как вежливо распрощаться.
– Гм… Еда в бараках, полагаю, неважнецкая… – с запинкой начал Аарон, – насколько я помню…
– Хуже не придумаешь, – подтвердил Йосех, удивленный неожиданным оборотом разговора.
– Может, Миш что-нибудь вынесет вам. Ну, как бы в благодарность за попытку спасти ребенка. Если, конечно, все не сожжет и не расколошматит по дороге.
Йосех улыбнулся, но вейдин не мог этого видеть. Что тут скажешь? Но отвечать ему не пришлось.
Из переулка вышли Махдах и Косут. Они несли труп. Убили этого человека не они, он умер какое-то время назад. От лица осталась кровавая каша, от одежды – одни лохмотья, из-под них виднелись развороченные внутренности. Дартары опустили тело на землю рядом с пленными.
Вейдин – Аарон, кажется, – схватил старшего сына за плечо и поспешил увести его в дом.
Махдах с Косутом проводили его взглядом.
– Это еще что? – спросил Махдах.
– Долго объяснять, – отозвался Меджах. – Вы скажите, что это?
Косут был явно не в духе.
– А на что это, черт побери, похоже? Меджах был настроен более общительно.
– Из того же гнездышка, что эти вот красавчики. Они, видать, славно позабавились нынче ночью.
Меджах приставил острие пики к носу одного из пленных, державшегося посмелее других, – видимо; вожака.
– Эй ты, лучше помогите нам добром, а то позабавиться мы тоже сумеем.
Пленник плюнул Меджаху в лицо. Острие прошлось по его щеке. Потекла кровь.
Йосех отвернулся, чтоб не видеть этой ненужной жестокости, – и вопль изумления вырвался из его груди.
– Меджах! Тот человек, что похитил ребенка! Черт побери, он уходит…
Меджах шепнул что-то Махдаху и Косуту, подошел к Йосеху.
– Тот самый, который нужен Фа'таду?
– Да. Я видел его на улице, там, повыше. Но он скрылся в толпе.
– Пошли пройдемся, поглядим, может, чего и увидим. – Меджах слегка подтолкнул Йосеха. – Ты иди по той стороне.
Они прошли почти полпути к акрополю, ничего не увидели и отказались от дальнейших попыток. Время истекло. Накопилось много других дел. Пришли каменщики с глиной и инструментами – надо было, чтоб кто-нибудь показал им два хода в лабиринте, которые Ногах решил замуровать.
