— Это и называется — верные, преданные слуги?
— Сбежал, ваше величество, — спокойно сказал
тот. — Должно быть, решил, что будущее непредсказуемо, и не надеялся, что
вы его отпустите добром…
— И где же он теперь? — вкрадчиво, с угрозой
спросил Сварог.
— Вероятнее всего, он сейчас что было прыти улепетывает
от границ Хелльстада во внешний мир. Это еще и устройство для перемещения, при
жизни короля мы не сумели бы им воспользоваться, но теперь, пока вы еще не
освоились… Где он решил перейти границу, представления не имею. В любом месте
мог… Конечно, не там, где к нашим рубежам подступили Глаза Сатаны. Насколько я
его знаю, все драгоценности, что удалось утаить, он держал при себе…
— Вы еще и драгоценности утаивали, преданные
люди? — нехорошо усмехнулся Сварог.
— Он.
— Нет, надо бы его прикончить, — сказала
Мара. — Сюрпризов будет меньше.
— Вы очень добрая и отзывчивая девочка, — чуть
напряженно усмехнулся мэтр Лагефель.
— И не добрая, и не девочка, — отрезала Мара.
— Но вы ведь — сообразительная? Вот и подумайте: если
вы меня прикончите, его величеству придется потратить гораздо больше времени,
чтобы освоить все, и это получится гораздо труднее. Я уже понял, что новый
король вовсе не собирается немедленно воссесть на трон, но потом, управившись с
делами, он из элементарного любопытства непременно захочет изучить здесь все —
от подвала до флюгеров…
— Что, очень жить хочется? — фыркнула Мара.
— Не стану отрицать, — слегка поклонился мэтр
Лагефель. — Прожив четыреста с лишним лет, как-то привыкаешь к этому
занятию — жить дальше… Хочется задержаться в этом мире подольше. И ради моей
библиотеки, и ради желания узнать, что будет с миром дальше… и ради самой
жизни, не отрицаю.
Он смотрел почти спокойно, устало. Сварог, вовсе не
жаждавший лишней крови, решил рискнуть. Интеллигента гораздо легче держать на
поводке, нежели вороватого управителя, библиотеку с собой не унесешь…
— Отставить, — сказал Сварог Маре, нетерпеливо
игравшей кинжалом в опасной близости от сонной артерии подконвойного. —
Оставляю мэтра в прежней должности, но ежели что…
— С чего начнем, ваше величество? — совсем мирно
спросил библиотекарь.
— С вопросов, конечно, — сказал Сварог. — Как
вам выдавалось долголетие — куском или ломтиками?
— Пожалуй, «ломтиками» — самое удачное выражение…
— И что, ваш напарник решился сбежать, не получив
очередного ломтика?
— Ему осталось еще лет двести. Видимо, он предпочел эти
верные двести лет и утаенное золото непредсказуемости…
— Логично, — сказал Сварог.
— Кроме того, служба у вас может таить известные
неудобства…
— Точнее?
— Король не особенно утруждал себя чтением. Барон
поначалу тоже не посещал библиотеку, но от скуки пристрастился к книгам. Он не
хуже меня помнил Кодекс Таверо. Если вы — Серый Ферзь, а так оно, вернее всего,
и обстоит, то всякий, кто служит у вас, рискует попасть в немилость к Князю
Тьмы. — Он взглянул Сварогу в глаза. — Хотя покойный король в
самомнении своем и привык думать, что занимает почетную позицию высоко над
схваткой, на самом деле довольно давно был заключен некий молчаливый уговор…
Так давно, что король успел уверить себя, будто стоит в стороне. Князь Тьмы не
задевает нас, пока мы не наносим ущерба его интересам. А уничтожение Глаз
Сатаны ему весьма не понравится…
— Так-так, — сказал Сварог. — И что, теперь
эти пакостные глазыньки могут к нам нагрянуть?
— Нет. Король говорил о серебряной стене чистую правду.
А в заключенном некогда уговоре ваше появление, понятно, не предусматривалось.
Понимаете ли, у Князя Тьмы есть крайне уязвимое место. Будущее для него
закрыто, он не в состоянии предвидеть. Строить далеко идущие планы он может, но
это ведь совсем другое…
— Неужели он не знает о Кодексе Таверо?
— Неужели вы никогда не слышали о страшной
самоуверенности и ограниченности? Один Господь от этого избавлен…
— Ясно, — сказал Сварог. — Итак, что мне
нужно сделать?
— Войти туда, осмотреться, изучить все. Опасности нет
никакой. Я буду вас сопровождать, ваши люди тоже могут…
— Я бы на твоем месте… — начала Мара, покачав
головой.
— Да нет, я же вижу, что он не врет, — решительно
прервал ее Сварог.
— Тут другая загвоздка… Пожалуй, это потребует времени,
а?
— Разумеется. Пару дней хотя бы, для азов…
— Тогда не стоит и пробовать, — сказал Сварог не
без сожаления. — Некогда. Подождет эта великолепная игрушка до моего
возвращения, никуда не денется.
Он взял сочный, нежнейший персик с висевшего у локтя подноса
и откусил, вытянув шею, чтобы не закапать камзол.
— Подожди, — забеспокоилась Мара. — А этот
так и останется разгуливать на свободе?
Сварог доел персик, бросил на поднос скользкую косточку и
ухмыльнулся:
— Да успокойся, милая, не лучусь я добротой и верой в
человечество… Любезный мэтр на время моего отсутствия будет вынужден несколько
ограничить передвижения, хотя от голода и жажды не умрет…
— А если вас тем временем убьют? — уже далеко не
так спокойно поинтересовался мэтр.
— Рад, что вы желаете мне успехов… — сказал
Сварог. — Если убьют, получите свободу, но не раньше. Как видите, я.
осваиваюсь с короной.
— И что она тебе еще подсказала? —
поинтересовалась Мара.
— Что до моря мы доберемся в небывалой роскоши и
уюте, — сказал Сварог. — Прямо в замке, благо летучий. А коням
придется гулять самостоятельно, что поделаешь… Вот только… — Он надолго
замолчал, прислушиваясь к новым ощущениям, крайне необычным и весьма
непростым. — Странное у меня чувство, замок словно бы и не мертвый…
— Он и не живой, — сказал мэтр Лагефель. — В
человеческом языке нет подходящих слов, или их, вернее, забыли… Вентордеран —
не мертвый и не живой. Он — нечто иное. Его чувства — не совсем чувства, но они
у него есть. Я подозреваю, такие здания умели строить до Шторма — насколько
можно судить по редким обмолвкам короля… И не сказал бы, что замок особенно был
привязан к королю. Королю было свойственно несколько преувеличенное презрение
ко всему окружающему, выражавшееся порой прямолинейно и без малейшего такта.
Вентордеран никогда не выйдет из повиновения хозяину, но ему свойственна толика
симпатий и антипатий, как и живым существам.
— Хорошенькое дельце, — сказал Шедарис, опасливо
оглядываясь во все стороны. — Как примется вдруг капризничать, еще
пришибет колонной или клозетной чашкой за седалище цапнет…
— Главное, не ковыряйте стены столовым ножом. — На
губах библиотекаря мелькнула мимолетная улыбка. — Капризы — это исключено…
