Паколет сомневался: вся ли нечисть в курсе, что у нее новый
король, кроме того, обнаружилось ведь, что не все здешние обитатели почитают
короля своим сюзереном…
Теперь, снизу, берег открылся на значительном протяжении.
Сварог первым увидел дом у самой воды и остановился. Дом был старинный на вид,
сложенный из обомшелых валунов, с плоской крышей из потемневших плах. Он
напоминал скорее блокгауз, где можно неплохо отсидеться, если только у
противника не найдется пушек. В узеньких окнах целы все стекла, дверь и оконные
рамы покрашены, к вбитому меж двумя валунами кованому крюку привязана большая
шлюпка. Очень похоже, что здесь живут.
— Это еще кто на моих коронных землях? — чисто
риторически вопросил Сварог.
— Похоже на приют мореходов, — сказала тетка
Чари. — Кто поотчаяннее, даже сюда заходят отсидеться.
— Гранату в окно ради пущей вежливости, —
предложила тихая и воспитанная девочка Мара. — Капрал, у тебя вроде
осталась?
Шедарис, уже привыкший относиться к ней серьезно, молча
полез в мешок. Сварог цыкнул на них — дверь медленно отворялась. Громко щелкнул
взводимый курок чьего-то пистолета.
На крыльцо вышел бледный чернобородый человек в высоких
морских сапогах, натянутых во всю длину, и темно-вишневом бархатном костюме,
чересчур чистом и опрятном для простого матроса. Совершенно спокойно оглядел
пришельцев, ничуть не смущаясь при виде направленных на него стволов и
обнаженных клинков (Сварог не оглядывался, но хорошо знал свою команду, нипочем
не удержавшую бы сейчас руки в карманах), поклонился и сказал как ни в чем не
бывало:
— Прошу в дом, господа. Особой роскоши не обещаю, но
гостей принять смогу. Я сейчас один в доме, корабль вернется не скоро…
— Благодарю, мы, собственно, торопимся… — сказал
Сварог медленно. Помолчал и резко бросил: — Ну и какого черта вам, любезный, в
земле не лежится?
После ночлега у ямурлакских вампиров он зарекся входить в
такие дома, не оглядевшись предварительно посредством «второго зрения». А
оказалось, дома-то и нет: наполовину развалился, крыша давно рассыпалась,
крыльцо тоже, окна зияют пустотой, лодка вовсе не на привязи, и то, что от нее
осталось, напоминает мокнущий в воде у берега рыбий скелет, а меланхоличный
хозяин оказался самым обычным призраком, опасности не представлявшим. Правда,
ему по всем канонам не следовало бы показываться смертным на глаза до полуночи
— но здесь все-таки Хелльстад…
— Ну? — Сварог нападал без особого запала. —
Что вам не лежится, спрашиваю? Отправить назад по всем правилам?
По правде говоря, премудростью изгнания призраков он пока
что не овладел — но не сознаваться же в этом первой встречной нежити?
Призрак подался назад.
— Кто это? — спокойно спросил Бони. — Морок,
что ли?
— Обыкновенный призрак, — сказал Сварог. — У
толкового некроманта таких — на пучок десяток.
— То-то одежа на нем такая старомодная… — Бони,
засунув обе руки за пояс, подошел поближе, хладнокровнейшим образом оглядел
призрака, склоняя голову вправо-влево, заключил: — У нас такой же в лесу под
деревней лет сорок болтался, как стираная рубаха на ветру, что ни ночь,
шатался, все давно привыкли уже, благо вреда от него не было. По всему видно,
прирезали где-то на большой дороге, вот и таскался без погребения. Если по
совести, надо было поискать скелет и упокоить, как надлежит, да все руки не
доходили. — Помолчал и хмуро добавил: — А теперь уж и некому. Это в
городах у вас напрочь отвыкли от любой нежити, а в деревнях еще попадаются
самые разные обморочки, и если они безобидные, отношение к ним самое
равнодушное, как к гнилому бревну при дороге…
Вообще-то и простым глазом, не обремененным магическими
свойствами, можно было подметить, что человек в бархате порой странно
колышется, словно колеблемое легким сквознячком пламя свечи, и тогда сквозь
него явственно просвечивает грубое дерево двери. Так оно и бывает, если призрак
вылезет до полуночи, в неурочное время, — не получится того качества…
— Просвечивает, — сказал Бони. — Рано вылез.
Будем гнать в три шеи, командир? Влепи-ка ему на семь заклятий, на восемь
ветров, а я подмогну, ежели что…
Но Сварогу не хотелось ронять свой авторитет даже в такой
мелочи. Помедлив, он сказал:
— Заклятья — дело серьезное. Что их рассыпать попусту.
Ну, любезный, что вам не лежится?
— Я бы и рад, — сказал призрак.
— Ну, точно! — Бони хлопнул себя по бедрам. —
Это называется — непогребенные косточки. И насколько я понимаю, они тут где-то
близенько валяются.
— А насколько я понимаю, — ехидно добавила
Мара, — если косточки оказались беспризорными и их хозяина бросили без
погребения, он, очень даже вероятно, не из порядочных… Учитывая место.
— Ну, зачем так уж сразу, — сказал Сварог. —
Есть еще жертвы кораблекрушений…
— Это конечно, — сказала тетка Чари. — Вот
только порядочные люди сюда не заходят и домиков таких в этих местах не ставят.
Чтобы безвинный утопленник оказался в аккурат возле этого блокгауза, должен,
учено выражаясь, получиться чистейшей воды феномен, вроде синего алмаза
гланских королей…
— Я и не выдаю себя за благонравного купца, —
сказал призрак. — Что причиталось, то и получил. Не к тому повернулся
спиной, будучи без кольчуги под камзолом. Но лежать без погребения одинаково
тягостно и праведнику, и грешнику.
— Это точно, — хмуро пробасил капрал. —
Давайте закопаем, что ли. Тебе как, яму выкопать, или — в море?
— Лучше бы в море.
Паколет возбужденно протиснулся вперед:
— Спросите его про клад! Вдруг есть…
— Шпана переулочная, — фыркнула тетка Чари. —
Какой тебе еще клад нужен после командирской сокровищницы? По всем карманам
камушки распиханы…
— Тьфу ты, я и забыл…
— Вот и помалкивай. — Она повернулась к
призраку. — А что это тебя до сих пор не похоронили по-людски? Корабли не
заходят?
— Заходят. Только все сначала, вроде этого одноглазого,
начинают допытываться, где зарыт клад. А клада давно уже нет.
— Ладно, — проворчал Сварог. — Вы тут
договаривайтесь, а я пошел мастерить пароход…
Он отвернулся и решительно направился к зеленоватой воде.
Через минуту уардах в десяти от берега, где начиналась глубокая вода, носом к
берегу стоял пароход — точная копия бесславно погибшей на Ителе «Принцессы».
Сварог сосредоточился, шумно обрушился в воду якорь,
взлетели брызги — и вновь настала тишина. Показалось, на горизонте крохотным
темным треугольничком маячит косой парус. Сварог торопливо приставил к глазу
подзорную трубу, но ничего не узрел, то ли почудилось, то ли судно ушло.
Мара позвала его, и он подошел к задней стене
полуразрушенного дома.
Рядом с замшелым валуном белели кости — лежавший ничком
скелет. Одежды и сапог не сохранилось (а то и сняли сразу же), слева, под
лопаткой, чернеет трухлявая рукоятка проржавевшего ножа.
