Слово «жена» было чуть подчеркнуто голосом. Почему? Брак был вещью необычной, но нельзя сказать, чтобы социально неприемлемой.
– Спасибо. Прошу меня извинить…
Женщина поджала губы, но не возразила. Дрейф в толпе занял несколько минут. Добравшись до своей цели, Блаженный напряженно прислушался – не к словам, но к тону и ритму. Этот человек говорил редко, но когда он говорил, остальные слушали. Под его мягкостью угадывалось острое железо. Чем он занимается – никто не знал. И никто не хотел узнавать.
Через полчаса, когда Блаженному передали от матери ролмбюк прийти, он точно знал, что делает Никла Одгехван для Дома.
* * *
Вместе с Валереной ждали Линас Мазеранг, Мит Воргемут и еще один человек.
– Мит сказал мне, что ты все вычислил, – сказала Валерена. – При таком уме, как у тебя, это может быть полезным. Это был сарказм?
– Я полагаю, случилось что-то из ряда вон, если это заставило вас собраться при таком количестве свидетелей.
Валерена нахмурилась.
– Только что сообщили. Сегодня прибыл вояджер отца. – Она была доведена до белого каления и не пыталась этого скрыть. – Местные дебилы сообразили это лишь несколько минут назад. Да они бы и не заметили, если бы этот чертов Страж его не окликнул.
– Мне можно посмотреть данные, мама?
– Будь как дома, не стесняйся!
Сарказм Мазеранга был явным. Он показал рукой на свой информационный центр.
– А ты прокрути мне сообщение со станции.
Мазеранг исполнил это со скучающим видом. Блаженный прочел.
– Четыре часа двадцать три минуты с момента схода. На посадку и высадку времени не хватило бы.
– Конечно, нет! – отрезала Валерена. – Он там залег в засаде. Здесь же прямо сказано.
– Что мы видим и что дед делает на самом деле – это не одно и то же, мама. Я предполагаю, что он хотел быть замеченным.
– Ерунда! – возразил Мазеранг. – Зачем ему?
– Потому что это дубль моего деда, который уже был подменен, возвращается выполнить обратную подмену.
– Не давай увлечь себя воображению. Это нельзя было бы сделать так, чтобы наши агенты не заметили.
– Ни ты, ни твои агенты не заметили среди гостей на твоей веранде Лупо Провика под личиной Никлы Одгехвана. И он уже неделю на Приме.
Мертвое молчание. Молчание – как удар. Будто коготь смерти прочертил воздух комнаты.
Загудел инфоцентр Линаса Мазеранга. Он раздраженно буркнул:
– Я же им сказал, чтобы меня не беспокоили.
Молчание сползло к неверию.
– Выбери себе другой объект для шуток, Блаженный. Я больше не в силах выносить твой юмор.
– Ты лучше возьми это, Валерена, – перебил Мазеранг. Она подошла и заворчала в коммуникатор. Но за секунду до этого подняла защитный экран, так что Блаженный не знал, о чем она ворчит.
Вернувшись, она была спокойна, как смерть.
– Это был биоробот моего отца.
Блаженный направился к двери.
– Иду раздражать кого-нибудь другого, мама.
Она вслед ему проскрежетала какое-то ругательство. Он не слушал. Он шел посмотреть, как обращается жизнь с Лупо Провиком.
27
Тиммербах рвал и метал, выкрикивая проклятия, но ни на секунду не потерял контроль над «Искателем славы». Это было чудо. Он проклинал, никому не отдавая предпочтения, богов, работодателей. Канон, Стражей, Паутину – а время от времени останавливался и спокойным голосом давал приказ техникам. Остальное время он выглядел полным психом, но был он просто человеком, который хочет спасти свой корабль и, может быть, свою жизнь.
Джо обернулась на экран заднего вида. «Траяна-4» нависала еще громадное. Кто-то с мостика подозвал Тиммербаха. Они переговорили вполголоса, шкипер спрыгнул и повторил все вслух:
– Капитан-лейтенант, мы не успеваем к якорной точке. Отстаем на несколько секунд. Но будем держаться, пока эти гады нас не стукнут. Может быть, они подвиснут и не смогут спуститься.
Джо вспомнила истории о застрявших на Паутине кораблях, неспособных выбраться.
«Искатель славы» вздрогнул и прыгнул вперед, будто получив удар ногой под зад. Бешено замигали предупредительные сигналы. Джо ухватилась одной рукой за Хагета, другой – за поручень. Выли и гудели сирены.
– Выводи! – орал Тиммербах. – Сбрасывай тревеллер с Паутины! И молись, чтобы системы не вышли из строя.
Реальное пространство. Будто убрали огромный пресс. Несколько секунд понадобилось Джо, чтобы понять, в чем дело.
Ужаса больше не было.
Они с Хагетом вдруг поняли, что все еще держатся друг за друга. И отпрянули в стороны.
– Прошу прощения, сэр.
– Не за что, сержант. Мы преждевременно сошли с Паутины. Вы рассчитали задержку в графике, шкипер? – Тиммербах медленно выдохнул, беря себя в руки.
– Мы в момент схода были близки к якорной точке, капитан-лейтенант. Если наши расчеты правильны, мы будем в открытом космосе четыре дня. Доберемся до другой пряди – и вперед.
Джо слушала невнимательно. Она старалась одним глазом следить за Шолотом, а другим – за чудовищной звездой, бурлившей невдалеке, и за косяком звезд, в котором она плыла. Солдатам Стражей редко приходится видеть подобное.
– Благодарю, шкипер, – сказал Хагет. – Сейчас мы больше не будем путаться у вас под ногами.
У Джо загудел коммуникатор.
– Класс? Вайда говорит. Искатель зашевелился. Идет в вашу сторону.
– Класс, вас понял. Конец связи. Капитан-лейтенант, Вайда сообщает, что Искатель направляется на мостик.
Тиммербах это услышал.
– Как раз то, чего мне не хватало! Гад ползучий… держите его от меня подальше.
– Шкипер, менее всего я намереваюсь допустить нахождение чужака в центре управления корабля Канона. Класс! Вызовите всех.
– Есть, сэр.
Вызывая Дега и Эни-Каат, она смотрела на экраны внешнего обзора. Забавно, что такой огромный предмет, как «Траяна-4», в открытом космосе мог бы проскользнуть незамеченным.
– Странно, что ему здесь нужно? – спросил Хагет. – Старший лейтенант, мы будем ждать его в проходе. Сержант, свяжитесь с Вайдой – не изменил ли Искатель направление.
Она проверила. Не изменил.
– Зачем ему? – спросила она вслух. Хагет пожал плечами. Он проверил, что люк на мостик заперт, и теперь стоял вольно, отдыхая.
– От того, что только что было, понимаешь, каково управляться с малым кораблем, правда?
– Да.
