— В порядке, поехал покататься.
— Ну ему недолго осталось кататься, — произнес голос. — Ладно, завтра с утра продолжайте звонить в Трир. Если ответит вживую, сразу звоните мне — 48-04. Завтра перезвоню. Кстати, завтра попридержите своего напарника от пьянства и прочего, надо, чтобы он хорошо выспался! Послезавтра с утра опять поедете.
Ник снова стоял у окна. Та легкость, с которой знакомый телефонный голос сообщил, что напарнику «недолго осталось кататься», говорила только об одном.
По крайней мере судьба одного из них была предрешена. Только как предрешена?
Догадаться было несложно, сложнее было представить себе, что ему, Нику, позвонят и напомнят о таблетках. И таким образом уже из него сделают топор многоразового использования.
Нет, думать об этом не хотелось, хотя и сам он еще не был полностью уверен, как поведет себя, получив такой приказ.
Кашлянула под батареей черепаха. Ник обернулся, вздохнул. Захотелось спать. Но если он сейчас и заснет, то явно ненадолго. Сахно не умел заходить тихо. Наверняка он его разбудит. Ну и бог с ним, пускай будит. А пока — спать!
Проснулся Ник утром. Часы показывали девять. Первым делом Ник посмотрел на кровать Сахно и понял, что тот не возвращался.
Стало страшно. Страх спросонок особенно силен. Мысли сонные едва шевелятся, не спешат с утешениями, с объяснениями.
Умылся и словно часть страха смыло холодной водой. Ну да, он один. Сахно не вернется. Может, он уже на том свете, ведь уехал он вчера с чемоданчиком на для того, чтобы купить травки и покурить в какой-нибудь компании глухонемых, с которыми ему было легче всего найти общий язык.
Умылся, потом стал под холодный душ.
А что, если он в полиции? Ну хорошо, немецкий он не знает, но ведь они и переводчика могут найти!
Сколько уже они были вместе изо дня в день, а Ник так и не научился предсказывать поведение Сахно. Может, потому, что предсказать его поведение было невозможно? Это ведь и пугало Ника поначалу, пока он не привык. И теперь казалось, именно то, что он привык к непредсказуемости и взбалмошности напарника, заставило Сахно быть поспокойнее и относительно попокладистее.
Выпив кофе, Ник присел к телефону. Набрал номер Вайнберга, пообещал его автоответчику приехать завтра и задать несколько вопросов.
Надо было что-то делать, надо было чем-то отвлечь себя. Ник вышел в магазин. Прошелся медленно улочками Ойскир-хена. Зашел в кафе на центральной площади, выпил чашечку кофе и закусил вместо сахара уже традиционной мышкой из пастилы.
— Как у вас дела? — неожиданно спросила моложавая женщина лет сорока, стоявшая за прилавком.
Ну да, они уже несколько раз здоровались, но вопрос все равно прозвучал неожиданно.
Ник улыбнулся.
— Нормально, — ответил он по-немецки.
— А у нас сегодня, с утра авария, — поделилась с Ником женщина. — Автобус за городом с машиной столкнулся. Три скорых туда помчались!
— Когда? — спросил Ник.
— В полвосьмого. Я ведь с семи работаю…
— А какая машина? — Ник вдруг посерьезнел.
— Не знаю. Автобус наш, который на Нидиген ездит.
Купив в магазине молока, колбасы и яиц, Ник вернулся домой. Время приближалось к двенадцати. Надо было делать второй звонок.
И вдруг с улицы донесся уже знакомый шум мотора. Подскочив к окну, Ник заметил сворачивающий за дом на стоянку похоронный лимузин. Его охватило состояние полной онемелости. Лицо выражало отсутствие чувств. Молча, точечным взглядом он отследил путь Сахно из-за угла до парадного. Отметил только, что возвращался он с пустыми руками, без чемодана. И походка у него была довольно твердой.
— Ты где был? — сухо спросил вошедшего напарника Ник. Тот удивился вопросу, посмотрел на Ника с ехидцей во взгляде.
— Я тебе что, жена, чтобы отчитываться? Сахно полез в карман куртки, вытащил пачку денег, отсчитал несколько купюр и протянул Нику.
— Держи, здесь семьсот. Я тебе больше ничего не должен? Ник взял деньги, не сводя взгляда с лица Сахно. Что-то показалось Нику новым в его лице.
Наглость там присутствовала всегда, но теперь к ней добавилась какая-то сытая самоуверенность. Словно у Сахно именно сегодня имелся серьезный повод гордиться собой.
— А где чемодан? — спросил после паузы Ник уже другим, более миролюбивым голосом.
— В машине, — сухо ответил Сахно. — А что? Ты хотел пострелять, а не из чего было? А?
Ник видел, что Сахно заводится, но понимал, что остановить его уже нельзя.
Сахно любил набирать обороты, в какое бы состояние он ни впадал. Сейчас его несло в агрессию. Но и Нику не хотелось идти на попятную.
— Пойди и принеси чемодан! — твердо произнес он.
— На ключи, сам принеси! — Сахно бросил ему ключи от машины. Ник едва поймал их. — И не командуй больше! Я и без тебя здесь могу зарабатывать!
Он снова вытащил из нагрудного кармана сложенную вдвое пачку банкнот и показал ее Нику.
— Хочешь, одолжу тебе пару тысяч? — спросил он ехидно.
— Ты хоть знаешь, что нас полиция ищет? — Ник уставился прямо в наглые глаза Сергея.
Это сообщение, похоже, застало Сахно врасплох. Самоуверенность соскользнула с его лица.
— С чего ты это взял?
— Там в машине газета со статьей о смерти Погодинского. Если интересно, принеси — переведу.
Сахно сник, задумался, пожевал тонкими губами.
— На! — Ник бросил ему ключи от машины. — Заодно и чемодан принесешь!
Пока Сахно не было. Ник наговорил автоответчику Вайнберга сообщение.
* * *
Через пять минут Сахно вернулся. Протянул Нику газету.
— Давай, читай!
Они присели за стол, и Ник перевел Сергею статью.
— Ну так тут ни слова про нас! — пожал плечами Сахно. — Полиция ищет каких-то воров, а мы здесь при чем? — В его глазах снова загорелись наглые огоньки.
— Если они будут хорошо искать, то в конце концов они будут искать именно нас, — сказал Ник. — Давай чаю выпьем!
За чаем Ник сообщил напарнику, что завтра скорее всего им предстоит снова ехать в Трир.
При этой новости Сахно скривил губы, но промолчал.
— А где ты фару разбил? — спросил Ник.
— Это уже пару дней назад, в темноте. Кажется, мотоциклиста зацепил…
Знаешь, а я, наверно, завтра никуда не поеду… — выражение лица Сахно опять стало твердым, каменным, словно он сцепил зубы.
— Почему?
— Во-первых, там надо будет стрелять, а патроны кончились. А во-вторых, надоело работать за гроши!..
