Ник заметил, что хозяин говорит с заметным акцентом.
— Дальше, дальше давай! — почти не раскрывая рта, произнес Сахно, стоя над лежащим.
— Но это все…
— А чемодан с винтовкой ты принес?
— Да, я… Я его забрал из камеры хранения на вокзале в Кельне… Лицо Сахно начало выражать скуку.
— А кто тебе звонил? Кому ты звонил? — прорычал он, теряя терпение.
Повернулся тут же к Нику. — Нож помыл? Принеси сюда!
— Медведев звонил, Медведев… — торопливо затараторил хозяин. — Я его лет пятнадцать назад знал, когда переехал сюда. Он меня вел до развала Союза…
Потом затих и я думал — все… Три месяца назад позвонил и сказал, что меня снова «включили»… Я же человек подневольный…
Сахно присел на корточки, держа в руке наготове вымытый нож.
Из сбивчивого рассказа перепуганного насмерть хозяина стало ясно, что он, бывший «спящий» агент КГБ, считал себя уже пенсионером, когда ему сообщили, что впереди много несложной работы. Отказаться он побоялся и с тех пор занимался «опекой» Ника и Сахно, одновременно прислеживая за ними. Он же снял до их приезда квартиру, в которой они жили. Про «трирского» Вайнберга он ничего толком не знал. Знал только, что тот, должно быть, тоже отколовшийся агент с серьезными связями и делами. Поэтому и появился приказ его «достать».
— Это все деньги, деньги… — проговорил под конец хозяин. — Идеологическая война кончилась, сейчас воюют только за деньги…
— А Погодинский? Для чего мы должны были напугать. его? — спросил Ник, вспомнив старика-ресторатора.
Хозяин запнулся. Было видно, что он интенсивно думает, что сказать.
Сахно тяжело вздохнул.
— Я думал, ты правду говоришь, — сказал он хозяину и в голосе его прозвучала реальная угроза.
— Я правду, правду… я только вспоминал… Сахно снова поднес лезвие ножа к горлу хозяина.
— Давай последнюю версию! Больше попыток не будет.
— Я правду говорил… это все из-за денег. И Погодинский тоже… Он не платил проценты!..
— За что? — мрачно поинтересовался Сахно.
— Это был не его ресторан… то есть как бы его, но купленный за чужие деньги…
— За чьи?
— За деньги комитета…
— А кому он должен был платить эти проценты? Ник слушал разговор и ему казалось, что он уже все это слышал. Все то, что говорил хозяин дома, имя которого им было неизвестно — да ведь они его и не просили представиться, — все это было понятным и очевидным. По крайней мере Нику. Об этой схеме несколько месяцев назад ему рассказывал Иван Львович. На поиски именно этих денег и был послан он вместе с Сахно.
— Думаю, что Вайнбергу… — проговорил после паузы хозяин. — Ведь это он приезжал к Погодинскому до того, как мы занялись им вплотную…
Разговор замедлился. Хозяин рассказывал с интонацией человека, размышляющего вслух. И из его рассказа стало понятно присутствие двух заинтересованных в этих деньгах сторон. При этом обе стороны имели кэгэбистские корни.
— Ну и что нам с тобой делать? — спросил хозяина Сахно, когда тот замолчал.
— Я вам все сказал! Мой вам совет — сегодня же уехать из Германии!
— Ты посмотри, — удивился Сергей, обернувшись к Нику. — Он нам советы дает! Было бы у меня немного сэмтекса, я б тебе тоже совет оставил… Ладно, хер с тобой. Что хочешь, то и делай! Только не сразу!
* * *
Сахно оборвал провод от факса-телефона и от настольной лампы. Скрутил хозяину руки и ноги и заклеил скотчем рот.
— Сюда кто-нибудь заходит? — спросил он хозяина. Тот отрицательно мотнул головой. Сахно тяжело вздохнул. Рывком отклеил со рта хозяина полоску скотча.
Тот вскрикнул.
— Тихо! — прошипел ему Сахно.
Потом взял с кровати одеяло и накрыл связанного хозяина с головой.
— Пошли! — кивнул Нику.
На улице светало. Снова сыпался с неба снег, только теперь он был мелкий и сухой.
* * *
Прошло три дня, а Виктор уже умирал с тоски. Его раздражала Ира, не скрывавшая своей радости по причине его долгого и безвыходного пребывания дома.
— Почаще бы ты ноги ломал! — пошутила она, но Виктору ее шутка не понравилась.
Она убежала по магазинам, оставив Виктора играться с Яночкой. И теперь Яна укладывала куклу Машу в игрушечную постель, время от времени с любопытством поглядывая на папу с поломанной ногой, сидевшего рядом на диване.
Наблюдение за дочуркой отвлекало Виктора от докучавших ему мыслей о своей вынужденной бездеятельности.
— Одеяло упало! — кивнул Виктор на игрушечную кроватку. Яночка обернулась, проследила за взглядом папы и поправила одеяло на «засыпавшей» кукле.
Ира вернулась через час. Первым делом зашла на кухню и выгрузила продукты.
Потом заглянула в комнату — все еще в плаще.
— Я тебе газеты купила! — сказала ласково. Виктор поднялся, на костылях прошел к двери.
— Кофе хочешь? — спросила Ира, вешая плащ на крючок вешалки.
— Сделай!
В газетах Виктор ничего интересного не нашел и бросил их на диван, решив, что вечерком на кухне просмотрит их повнимательнее.
Когда стемнело, и Ира унесла капризничавшую перед сном Яночку в спальню, Виктор уселся на кухне на свое любимое место. Поставил чайник, развернул на столе газету «Факты» и стал в ожидании чая читать.
Вдруг в дверь позвонили. Удивленный Виктор бросил взгляд на настенные часы — полдевятого. На улице уже темно, но, конечно, это еще не поздний вечер.
Прикостыляв к двери, Виктор прильнул к глазку и увидел на лестничной площадке переминавшегося с ноги на ногу парня в короткой кожаной куртке.
Виктор затаил дыхание. Этот визит показался ему подозрительным.
Парень посмотрел на часы, пожал плечами и развернулся, чтобы идти к лифту.
— Вы к кому? — громко спросил Виктор, не открывая дверь.
— Курьерская почта. На ваш адрес пакет из Москвы, — ответил парень, снова подойдя к двери.
Упоминание Москвы сняло с Виктора остатки напряжения, и он приоткрыл дверь.
Получив пакет и расписавшись в получении, он закрыл дверь. Вернулся на кухню.
В пакете оказалось отпечатанное письмо от Рефата и ксерокопия какого-то другого, рукописного письма.
Перед тем как прочитать полученное, Виктору пришлось заварить чай. Потом уже, снова усевшись за стол и поставив перед собой кружку с чаем, Виктор опустил костыль на пол у ног и взял в руки письмо от Рефата. Собственно, этот текст можно было назвать письмом с таким же успехом, как и сообщением какого-нибудь информационного агентства. Ни «добрый день», ни «здравствуй», ни «как дела?». Сразу с места и в карьер:
