— Здесь только мелочь… в банке.
— Что, хочешь чек выписать? — ехидно ухмыльнулся Сергей. Вайнберг кивнул.
— Этот прикол мы уже знаем! — Сахно потер пальцами виски, словно у него начинала болеть голова. — А где же твоя чековая книжка?
— Наверху… в столе…
Сахно мотнул головой, вздохнул. Посмотрел на Ника.
— Присмотри за ними, — сказал и вышел в холл. В наступившей тишине Ник прокрутил в голове услышанное от Вайнберга. Четыре миллиарда, которые, как ни удивительно, совершенно не интересовали Сахно, были, похоже, именно те деньги, за которыми посылал Ника Иван Львович. Правда, теперь, когда сумма прозвучала, сама мысль, что кто-то посылал его за такими деньгами, казалась если не идиотской, то по крайней мере смешной. Но деньги существовали, существовал у какого-то Пьера неизвестный пароль, с помощью которого трое — какие, кто? — могли снять эти деньги. Значит, все-таки деньги были в банке, хотя и в этом сомневаться было бы глупо. Но как можно снять такую сумму со счета? Во что ее грузить?..
— В каком банке эти миллиарды? — негромко спросил Ник, подойдя к усевшемуся снова на полу Вайнбергу.
На разбитом лице хозяина возникла болезненная, горькая улыбка.
— На Кипре… — произнес он с трудом и зашевелил губами, пытаясь что-то выплюнуть изо рта. Наконец ему это удалось, и на мокрый паркет упали красные от крови два выбитых зуба. — … зачем вам это…эти деньги никто не получит…
— Название банка?
— «Норд Медитерраниэн»…
— А где найти этого Пьера?
— Париж, представительство «Аэрофлота»… В столовую вернулся Сахно, держа в руке какой-то пакет. Первым делом он выключил плиту. Потом высыпал содержимое пакета на свободный край обеденного стола: две чековые книжки, бумажник с несколькими кредитными карточками, ключи от машины и записную книжку.
— Ну что, — бросил он взгляд на Вайнберга, — будем учиться писать?
Вставай, жрать подано!
Вайнберг с трудом поднялся. Шатаясь, подошел к столу. Сергей подставил ему стул. Тот сел. Рукой придвинул к себе одну из чековых книжек, раскрыл. Взял ручку и поднял усталый взгляд на Сахно.
— Ну, сколько не жалко? — усмехнулся Сергей. — Пиши: триста тысяч марок!
Это ведь примерно двести тысяч баксов, да? — последний вопрос был задан Нику.
Ник кивнул.
Вайнберг медленно вывел указанную сумму на чеке. Вопросительно посмотрел на Сергея.
— На чье имя чек? — спросил он устало.
— Николае Ценн, — с усмешкой сказал Сергей. Получив в руки чек, Сергей первым делом проверил сумму и дату. Удовлетворенно кивнул и спрятал его в нагрудный карман джинсовой куртки. Отошел к плите, разложил тальятелли по трем тарелкам и поставил их на стол, одну напротив хозяина квартиры.
— А этому? — Ник кивнул на бельгийца, который сидел на полу молча, несмотря на отсутствие во рту кляпа.
— А этому за что?.. Ну хер с ним, если хозяин не против… Ты не против? — спросил он Вайнберга и, не дождавшись ответа, сказал:
— Только руки не развязывать, сам будешь его с ложечки кормить!..
Вайнберг есть не хотел, было видно, что с выбитыми зубами он просто не мог есть, но после недовольного окрика Сергея, мучаясь и кривясь от боли, он все-таки жевал тальятелли.
Ник, быстро набив ими желудок, кормил бельгийца. Тот, казалось, глотал эти итальянские пельмени целиком.
— Ну и компашка, — усмехнулся Сахно, обведя повеселевшим взглядом сидевших застолом. — Хоть картину пиши!..
Сверху донесся странный крик, и улыбка вмиг исчезла с лица Сергея. Он схватил лежавший рядом с тарелкой пистолет. Направил его на Вайнберга.
— Кто там?
— Никого… попугай…
— Попугай? — Сергей снова улыбнулся. — Ты что, животных любишь?
Вайнберг кивнул.
— Я тоже. Какая порода?
— Ожерельный.
— Говорит?
— Нет.
— Правильно, — кивнул Сахно. — Не хер заставлять животных разговаривать, для этого китайские игрушки есть… А как зовут?
— Боря.
— А у меня черепаха… — проговорил с детской непосредственностью Сахно. — Ниной зовут…
Сверху снова донесся крик попугая, и Сахно попросил Ника принести клетку вниз.
Красивая купольная клетка была зачехлена. Уже поставив ее на стол, Ник снял чехол, и все уставились на длиннохвостого красавца, который тоже с не меньшим любопытством оглядывался по сторонам.
— Дай ему поесть, — приказал хозяину Сахно. Тот встал из-за стола, подошел к кухонному шкафчику, достал коробку с изображением белого какаду.
— Извини, — сказал вдруг хозяину Сахно. — А я о тебе плохо подумал… Ты, вроде, ничего мужик…
И Ник, и Вайнберг посмотрели на Сергея недоуменно. Один бельгиец, не понимавший, о чем шла речь, был совершенно заворожен попугаем и глазел на него не моргая.
Часы отбили пять утра. За окном столовой все еще было темно.
— Сергей, на автоответчике кто-то обещал приехать утром! — заволновался Ник.
— Кто приедет? — вежливо спросил Сахно хозяина.
— Это уже не важно, — вздохнул Вайнберг.
— Ну, может, тебе не важно, — согласился Сахно. — Но нам важно…
— Друзья… убивать приедут…я смерти уже не боюсь… устал бояться.
— Правильно, я тоже твоей смерти не боюсь, хотя жалко, — кивнул Сахно. — Может, в Люксембург тебя отвезти вместе с Борей?
Вайнберг отрицательно мотнул головой.
— Найдут… — проговорил он после паузы.
— Ты прав. И нам пора собираться… Тебя связать? Вайнберг вопросительно посмотрел на Сахно.
— Мне все равно, — прошептал он. — Мы все пешки в этой игре…
— Ты и он, — Сахно указал взглядом на Ника, — да! А я нет, я из другой игры! Меня ваши миллиарды не е…
Через минут пять Сахно попросил Ника собрать в пакет еду со стола. В тот же пакет положили два пистолета. Сахно все-таки связал Вайнберга и снова перетянул ноги бельгийца вырванным шнуром от микроволновки.
— Хороший мужик, — проговорил он на ходу, когда они с Ником подошли к воротам.
Сначала перебросили пакет, потом перелезли сами.
Улли спала, подогнув ноги, на заднем сиденьи «фольксвагена». Даже когда машина тронулась, она не проснулась."
В Трир приехали в полседьмого. Сахно нашел на задворках города стоянку, где, не выходя из машины, они перекусили взятой у Вайнберга едой. Улли все еще спала и пока будить ее они не хотели. Разбудили около восьми и снова оставили в машине.
Сахно, изучив полученный от Вайнберга чек, протянул его Нику.
