— Он обещал мне книги. Я возвысился бы над всеми, даже
над Варгасом с Совиного Мыса. Вам не понять…
— Что ж, я многого не понимаю, — сказал
Сварог. — И в особенности не понимаю дураков, которые ввязываются в такие
вот игры — свято веря, что никто не станет убирать лишних свидетелей по
миновании в них надобности…
— Ну, я еще долго был бы ему нужен, — усмехнулся
стагарец чуточку раскованнее. — Хватило бы времени, чтобы вовремя почуять
опасность и приготовить дорожку для бегства. А что до его замыслов… Простите за
цинизм, но я не здешний. Вассальной присяги здешнему королю не давал, и
принцесса мне чужая. Каждый за себя, в конце-то концов.
— Насколько я знаю, эгоистов на Стагаре не особенно
любят. И подобный образ мыслей там не в чести.
— Но за него вовсе не зачисляют в выродки без всяких
колебаний. Вы не читали Федра? Душа — это колесница, влекомая двумя лошадьми,
черной и белой, они тянут в разные стороны и плохо подчиняются вознице…
— Ладно, — сказал Сварог. — С земляками тебе
самому разбираться… А Федра я не читал. Давай о делах. Значит, Сенгал с твоей
помощью решил подменить принцессу… Отсюда и начнем.
— Род Сенгала имеет кое-какие права на трон. Как
десяток других родов. Если бы пресеклась династия Баргов…
— Без подробностей. Я и так верю.
— Если бы подмена прошла гладко, с соблюдением всех
условий…
— То есть — с убийством настоящей принцессы?
Стагарец сделал пренебрежительный жест, означавший что-то
вроде: «Стоит ли о таких мелочах?»
— То существо… оно, будучи оплодотворенным смертью оригинала,
могло бы существовать десятки лет, став полностью послушным своему хозяину.
Конечно, при регулярном соблюдении иных ритуалов. Король очень болен, хотя об
этом почти никто не знает. Сенгал женился бы на «принцессе». Это создание
совершенно нематериально, но ребенок, которого все считали бы родившимся у
королевы, был бы сыном Сенгала, самым настоящим.
— Нужно признать, покойный искренне заботился о будущем
своего потомства, — сказал Сварог. — Ну а теперь выкладывай — что там
у вас пошло наперекос?
Стагарец сказал после долгого молчания:
— Я знал, что магические книги Изначальных добротой не
дышали. Но не ожидал такого дуновения зла. Впервые встревожился, когда мы
готовили… подмену. Потом стало еще хуже. У Сенгала были и другие помощники,
кроме меня. Порой даже кажется, что те, которых он считал своими слугами,
становились хозяевами. Когда в решающую ночь появились эти твари, сомнений не
осталось. Сенгал стал орудием. Я это понимал, а он — нет. Я ко многому отношусь
без особых предрассудков, но предавать душу в когти Великого Мастера…
— Подробнее.
— Да зачем вам это? Вы что? Катберт-Молот? Тоже
мечтаете поразить сатану сияющим копьем? Да и нет там особых подробностей.
Сенгала все больше подминала Черная Благодать (Сварог впервые слышал это
название, но не подал виду). В решающую ночь во дворце появились люди, которых
я никогда прежде не видел, но гадать, кому они служат, не было нужды. Все
получилось наполовину. Этот гланский рубака все сорвал. Слуги Великого Мастера
не могли подступиться ни к нему, ни к принцессе, а когда Сенгал наконец пустил
в ход обычных солдат, было поздно, она успела скрыться. Сенгал запаниковал.
Время существования двойника, не оплодотворенного смертью оригинала,
ограничено, строго отмерено. Сюда слетелись шпионы от всех соседей. Потом
Сенгала убила ваша девка…
Сварог, не вставая, ловко пнул его в голень:
— Выбирай выражения, тварь!
— А что, называть ее парнем или деточкой? —
огрызнулся стагарец, шипя от боли и потирая ногу. — Девочка — это косы,
невинность, куклы-конфеты… Определение «дикая кошка» вас не коробит?
— Не коробит. Значит, ты оставался с патроном до самого
конца. Хотя прекрасно понимал уже, кто правит бал. А когда он умер…
— Когда он умер, исчезло лежащее на его библиотеке
заклятие и книги можно было унести. Жаль, напихать под одежду удалось немного,
а книга Изначальных исчезла вовсе… Ну что вы так смотрите? Я ведь не выдал вашу
кошку, а мог бы…
— Не мог. Побоялся бы, что Великий Мастер за
отсутствием других козлов отпущения выместит зло на тебе. И припустил со всех
ног… А ливень зачем устроил?
— Чтобы затруднить погоню. И потом… Сенгал отчего-то
решил, что вы — из Снольдера. И хотите увезти принцессу на самолете. Я в то
время ему поверил. И хотел, чтобы вы пока что оставались здесь. Чтобы все
остались в столице, пока я успею скрыться. Не ожидал, что за меня возьмутся
столь рьяно. Гоняли, как зайца, и азартнее всего охотились горротцы, что было
едва ли не хуже Великого Мастера… Ну что вы так смотрите? Я ведь мог и сдаться
погоне. Отказ от злого дела — уже само по себе есть служение добру…
— Снова Федр?
— Нет, Амруаз.
— Знаешь, я что-то с этим Амруазом решительно не
согласен, — сказал Сварог. — Ладно, эти тонкости оставим святым
братьям… Пусть они и с тобой разбираются, я здесь не хозяин. На твое счастье.
Скажи-ка лучше, отчего это ты не захотел бежать подземным ходом?
— Наверху, несмотря ни на что, безопаснее — вот вам и
вся суть…
Видно было, что ничего он больше не скажет. Конечно, если
позвать загрубевшего душою Шедариса, умеющего развязывать языки пленным вопреки
рыцарским правилам войны… Но вряд ли позволят монахи. Следовало бы сунуть
стагарцу нож под ребро вящего спокойствия ради — но убивать «на всякий случай»
Сварог еще не привык.
— Ну, живи уж, сукин кот, — сказал он задумчиво.
Встал и вышел. Странная Компания, незаметно для себя
подравнявшаяся воинской шеренгой, встретила его вопросительными взглядами.
— Ничего интересного, — сказал он чистую правду,
повернулся к монаху. — Ведите нас, святой брат.
— Вы все обдумали?
— Все, — сказал Сварог решительно.
Следовало торопиться, поскольку, если, как сообщил отец
Калеб, церковь святого Круахана под разными благовидными предлогами обыскивали
трижды за последние дни, значит, легко могли прийти и в четвертый раз. Понятно,
монахи легко предоставили бы убежище, недоступное для шпиков. Небось здесь в
каждой стене по пять потайных дверей, но Сварог и так считал себя по гроб
обязанным.
Глава 4
Хозяин подземелья
Монах шел впереди с керосиновой лампой в поднятой ручище.
Они спускались все ниже и ниже — по винтовой лестнице, по сводчатым переходам,
по галерее, проходившей над большим залом, усеянным невысокими каменными
надгробиями. Воздух стал тяжелым, душноватым. Сварог слегка помахивал
До-ран-ан-Тегом, вновь привыкая к нему после долгого бездействия. Рубин в
на-вершии кроваво отблескивал.
— Где кончается ход, никто не знает, — тихо сказал
великан-монах. — Если уж вас не удалось отговорить, остается только
молиться за вас…
