— Я к вашим услугам, — еще торжественнее возгласил
Анрах. — Сейчас же засяду за книги, и если только удастся что-то найти…
Буду сидеть всю ночь.
Сварог блаженно расслабился, видя, что все сложности позади.
Напрашивалось единственное объяснение — есть другой тест Кодекса Таверо, более
полный, и Анраху он знаком.
Полагалось бы откланяться и убираться восвояси, старику и
так придется провести бессонную ночь — но Сварог остался сидеть, вертя в руке
серебряную пузатую чарочку, покрытую эмалевыми узорами. Очень уж уютно пылал огонь
в камине, здесь было покойно и тихо, а в доме Гая маленький отряд Сварога, не
жалуясь и словом, ждал приказов волевых решений, по капельке теряя надежду…
— Послушайте, — сказал он вдруг. — Подводная
лодка Тагарона — это легенда или реальный проект?
— В теории все звучало весьма убедительно, —
ничуть не удивившись, ответил Анрах. — Вспомнили о подводной лодке,
размышляя, как выбраться отсюда?
— Да, подумал, как прекрасно было бы незаметно и тихо
ускользнуть, скрывшись под волнами…
— Увы, Тагарон так и не успел ничего построить.
— А почему его… преследовали?
— Запрещенный движитель. То есть — винт. Удивлены?
Многие, втихомолку проделав расчеты, убедились, что винт все же прекрасно
подходит в качестве движителя. Понятно, если расположить его сзади. — Анрах
почесал в затылке. — Ладно, теперь уже все равно, вы меня втянули в игру
гораздо опаснее…
Он подошел к шкафу, открыл скрипучую дверцу и бережно достал
двумя руками великолепно сработанную модель длиной с локоть. Сварог
заинтересованно присмотрелся. Лодка больше всего напоминала пузатое веретено с
бочкообразной рубкой, рулями — один горизонтальный и два вертикальных — и
крошечным винтом. Осторожно, кончиком пальца Сварог крутанул изящно выточенный
бронзовый винт, шестилопастный, размером с ромашку. Винт легко и послушно
повернулся на оси.
— Все правильно, ни малейшего изъяна в конструкции,
насколько я смыслю в кораблестроении, — сказал он. — Но интересно бы
знать, какой двигатель ваш Тагарон собирался поставить. Паровой не годится. А
другие… Снольдер хранит их секрет как зеницу ока.
— Есть еще и третий путь, — усмехнулся
Анрах. — Самый опасный, правда. Двигатель есть, только он забыт. Вернее,
некие могущественные силы постарались, чтобы он канул в забвение. Но обрывки
прежних знаний порой всплывают в самых неожиданных местах, и многое зависит от
простого везения… Тагарон не сказал мне главного, не хотел впутывать, но у меня
осталось впечатление, что описание двигателя он нашел. Вероятнее всего, в
старинной книге. Хотя есть еще в иных храмах настенные надписи, понятные только
тем, кто владел тайными жреческими языками. В седой древности — когда, никто не
знает точно, — существовали некие довольно простые устройства,
преобразующие энергию апейрона в механическое движение. Судя по некоторым
намекам авторов старинных хроник, ими пользовались в первое тысячелетие после
Шторма, до… — Он замолчал, явно не в силах себя заставить произнести
запретное слово.
— Я понимаю, — кивнул Сварог.
— Болтают, достаточно лишь проволочек из определенных
металлов, не обязательно драгоценных, нескольких самоцветов, особых стеклянных
приспособлений, которые под силу любому стеклодуву… Хотя, конечно, все не так
просто, я уверен. Но Тагарон мог отыскать описание. Если так, ему пришлось
бежать, и незамедлительно.
— Как же у вас не обнаружили модель?
— А меня про нее не спрашивали с пристрастием, —
ухмыльнулся старик. — Никто, должно быть, о ней и не знал — так, смутные
подозрения, доносы… У нас обожают писать доносы наместнику — как во все
времена, впрочем, тут наше столетие ничем особенным не выделяется. Конечно,
если бы спросили прямо, я бы не смог утаить, сами понимаете… Но, признаться, к
делу Тагарона был причастен лишь самым краешком. Один из многих знакомых,
беглый допрос проформы ради. Я вообще-то был на заметке, но опять-таки в качестве
малозначительного свидетеля…
— Бурное у вас прошлое, я смотрю, — усмехнулся
Сварог.
— Ну что вы… Это из-за истории с дурачком с Волчьей. Не
слышали?
— Нет.
— А история занятная. Жил-был дурачок, сын мастера из
Серебряной гильдии. Совершенно безобидный, в лечебницу не отдавали, благо семья
зажиточная, могли прокормить. Сидел себе целыми днями на заднем дворе и лепил
из глины все, что на дурацкий умишко взбредет. Особенно любил делать домики.
Дурак дураком, но лепил весьма-таки искусно, во всем остальном был
совершеннейший кретин и неумеха, кроме этого. Родня не препятствовала — двор
большой, место есть, чем бы ни тешился, лишь бы на улицу не выходил… Много у
него было налеплено всякого, и в том числе — огромная модель Равены. Года два
трудился, получилось недурственно для дурачка. Конечно, модель была весьма
приблизительная, и все же… Просиживал он над ней часами: куколок по улицам
переставляет, спички бросает, иногда, простите, на крыши мочится — и так далее,
всех деталей я и не знаю, никто ж не присматривался… А потом занесло во двор
одного головастого студента из Ремиденума. У всех, кто был причастен к той
истории, до сих пор осталось стойкое убеждение, что кое-какими официально
запрещенными способностями студент тот обладал. Подробности темны и туманны —
но в конце концов студент обнаружил, что многие забавы дурачка потом отражаются
на жизни реального города. Грубо говоря, дождь идет там, где он пописает, дому,
который разломает, либо сгореть суждено, либо появится в нем какая-то беда…
Словом, прослеживается четкая взаимосвязь, и это не совпадение, не натяжка.
Студент, очень похоже, языка за зубами не удержал. Полицейскую логику для
данного случая понять предельно легко.
— А ежели этот дурак завтра по королевскому дворцу — по
модели, то есть — поленом стукнет?
— Совершенно верно, — поклонился мэтр
Анрах. — Уловили мгновенно. Прискакали люди из Багряной Палаты, исчез
дурачок, исчезли вообще все обитавшие в доме, да и парочка соседей вдобавок —
из тех, что язык за зубами не удержали. И студент исчез, даром что сын маркиза.
Велено было считать отныне, что не было никогда такого дурачка, и глины не
было, и отца с матерью, и вышеупомянутых соседей. Всем все привиделось. Краем
уха я слышал потом, что модель месяц держали в подвалах Багряной Палаты, водили
туда особо доверенных профессоров… — Он злорадно ухмыльнулся. — Но
поскольку дело было чересчур уж серьезное, приобрело размах — оказалось позже,
что и Багряной Палате все эти чудеса привиделись, и затерялся наш дурачок
где-то за облаками… Но не уверен, что и там отыскали разгадку. Помню
превосходно этого парня: кретин законченный, слова не мог членораздельно
выговорить, мычал и гугукал, не более того… Если вам так уж интересно,
поинтересуйтесь у знакомых, чем эта история кончилась…
Сварог пропустил мимо ушей очевидную иронию. Не из одного
благодушия — с ним творилось что-то странное и неладное. Он тряхнул головой,
проморгался как следует. Но это подступило вновь — на миг исчезли уютная
комната с пылающим камином, собака, мэтр, ряды книг на массивных полках. И вместо
всего этого врывалась, прямо-таки впечатывалась то ли в зрачки, то ли в
сознание… скупо освещенная улица, темный дом. Под черепом пугающе, необъяснимо
пульсировал настойчивый зов. Все чаще надвигались, все дольше задерживались
перед глазами эта улочка и этот дом. И Сварог отчего-то не испытывал страха,
хотя в его нынешнем положении следовало бы пугаться всего непонятного.
