Низкий торжественный голос Фанке поднялся над мерным бормотанием безумных аколитов. Я ожидал какую-нибудь средневековую чушь, мол, Люцифер — отличный парень, который только и ждет, чтобы ему открыли сердце и душу, но услышал нечто из куда более раннего периода. Увы, мои познания в древнегреческом ограничиваются фразами вроде «Где здесь уборная?» и «Из напитков подайте рецину».
— Aberamenthô oulerthexa n axethreluo ôthnemareba. — Голос Фанке звучал все выше и громче. — Iaô Sabaôth Iaeô pakenpsôth pakenbraôth sabarbatiaôth sabarbathianê sabarphai. Сатана! Вельзевул! Асмодей!
Лучшего момента для эффектного выхода на сцену не придумаешь. Я выпрямился в полный рост и, гордо расправив плечи, выстрелил. Залп, подобно гласу Господа, разнесся по церкви. Разинув рты от удивления, сатанисты обернулись, а Фанке осекся. Один шаг — и, оказавшись в проходе, я прицелился ему в грудь.
— Привет, Антон! — начал я, неспешно приближаясь к облаченной в красное фигуре. — Стив… Дилан… Не знаю, которое из имен ты выберешь сегодня. Ну, как дела? Слушай, я догадался, чем закончится это маленькое шоу! Сейчас ты скажешь «сдаюсь», повернешься к алтарю, положишь руки на ограду и будешь вести себя примерно.
Аколиты испуганно попятились. Недавнее столкновение с самоуверенным вооруженным безумцем мгновенно превратило их дружный хор в движущиеся мишени. Да, похоже, та встреча произвела сильное впечатление. А вот Фанке даже не шевельнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Ну разве что к холодному высокомерию, которое оно выражало, добавилось мрачное презрение. Это разозлило меня окончательно.
— Отойди от круга! — Я подошел поближе и мог говорить, не повышая голоса. Боковым зрением я пытался следить за придурками: вдруг у кого в пороховницах завалялся порох? Хотя моя первая пуля предназначалась Фанке, равно как и вторая, третья и четвертая, если до нее дойдет.
Антон не шелохнулся. Он стоял немного неуклюже, подняв левое плечо чуть выше правого. Вспомнилось, как он дернулся от второго выстрела Писа. Ясно — Фанке ранен в руку или в правое плечо, но он старый опытный актер, так что шоу продолжалось.
— Кастор, — с жалостливой снисходительностью проговорил он, — я даровал вам жизнь. Многое, признаюсь, отнял, но, думаю, по большому счету сальдо положительное. И все-таки вы здесь… Хотя, вероятно, вы действительно заслужили собственными глазами увидеть пришествие владыки Асмодея.
— Он опоздал на поезд! — рявкнул я. — Шлет привет и наилучшие пожелания. А сейчас, Фанке, отойди от чертова круга, иначе, небом клянусь, проделаю в тебе столько дыр, что будет видно фреску «Снятие с креста» на дальней стене.
— Нет. — Антон потупил взгляд, словно размышляя о человеческой глупости. — Вера! — Я уже принял это слово за очередной высокомерный совет, но тут откуда-то слева донесся дрожащий женский голос.
— Да, магистр!
— Объясни мистеру Кастору, сколько жертв мы приготовили для сегодняшнего обряда.
— Тр-ри, магистр. Три жертвы.
— И в каком порядке мы их принесем?
— С-сначалад-дух. П-предназдаченный специально владыке дух. Затем демона. Последней — женщину.
На какую-то долю секунды я посмотрел влево, не снимая пальца со спускового крючка, чтобы, если Фанке шевельнется, тут же в него выстрелить. Беглый взгляд подтвердил то, что я уже в принципе знал. Верой звали блондинку, которую я несколько дней назад видел в офисе, несчастную с огромным фингалом, представленную мне как Мелани Торрингтон. Я повернулся к Фанке, и тот спокойно поднял голову.
В глазах Антона не было ни капли самодовольства: судя по выражению лица, в триумфе над Феликсом Кастором он ничего выдающегося не видел.
— Сегодня я решил действовать наверняка, — пробормотал он. — Вообще-то духа ребенка должно хватить, чтобы вызвать темного господина и вызволить его из этого… м-м-м, места. Но на всякий случай я запланировал гекатеум, то есть тройное жертвоприношение, охватывающее живых и мертвых, мужчин и женщин, плоть и дух.
Сделав еще один шаг, я ткнул стволом пистолета в грудь Фанке. На этот раз он отступил буквально на полметра и врезался спиной в ограду алтаря. Я был доволен, что наконец добился хоть какой-то реакции.
— Покажи! — потребовал я.
— Нет, сперва уберите пистолет.
Выдержав его взгляд, я заговорил, недвусмысленно выражая свои намерения:
— Покажи! Иначе мы оба отправимся в ад чуть раньше, чем собирались.
Фанке повернулся к Вере.
— Приведите их! — велел он, постаравшись вложить в голос побольше апатичной небрежности.
Видимо, прочитав в моих глазах готовность выстрелить, Антон сообразил: блефовать опасно. Ну, это уже кое-что.
Фигурки в черных мантиях сломя голову бросились выполнять приказ. Если когда-нибудь вступлю в секту, то обязательно на руководящую должность: пешкой быть — удовольствие незавидное.
Краем глаза я следил за аколитами. Пен с Джулиет оказались не в соседней комнате, а лежали на полу прямо здесь, под кафедрой. Джулиет по-прежнему находилась в коме/ трансе/неизвестном мне состоянии и никак не отреагировала, когда ее вынесли к алтарю и опустили справа от Фанке. А вот Пен была связана, с кляпом во рту, в полном сознании и злая, как сто чертей. Бац! — она пнула одного из сатанистов в место, вероятно, давно посвященное темному владыке. Он дико вскрикнул, сложился пополам и выронил ноги Пен. Двое товарищей тут же пришли на помощь и успешно завершили начатое, положив Пен слева от Фанке, так что, если смотреть с моей позиции, Антона зажали между двумя хорошенькими заложницами.
Затем, умело играя на публику, Фанке поднял кулак — получился эдакий салют — и тут же разжал ладонь, дабы продемонстрировать медальон Писа на новой цепочке, свисавший с его указательного пальца. «Veni, puella»,
[54]
— прошептал он. На миг вокруг его пальца материализовался призрак Эбби. Взгляд перепуганной девочки метался из стороны в сторону, от лица к лицу, скользнул по стройным рядам сатанистов и дольше всех задержался на мне, опалив бурлящей ненавистью.
— Кастор, я никогда не лгу, чтобы произвести впечатление. Я лгу, чтобы достичь конкретной цели, но сейчас, как видите, сказал правду. А теперь опустите пистолет, если, конечно, не готовы заплатить за мою жизнь жизнью Памелы. Ведь максимум, на что вы способны, — это убить меня, только обряд все равно будет доведен до конца.
— А где же мужчина? — нагло поинтересовался я, стараясь выиграть время.
— Его нет, — выдавив улыбку, признался Фанке. — Вообще-то я планировал использовать вашего дружка зомби, Николаса Хита. Да, мне известно и о нем, и об иных достойных внимания фактах вашей биографии. В конце концов, мы же поначалу союзниками были! Только отправившись за зомби, мои люди наткнулись на другое существо, и я не устоял перед соблазном. Владыка Асмодей суккубов не жалует, значит, я поступлю правильно, скормив одну из них пламени, которое его освободит.
