— Знаешь, кажется, я тоже почувствовал что-то подобное. Запах, но слишком слабый, чтобы его опознать.
Я взглянул на покойничьи ворота: там, на фоне сгущающегося мрака, белело лицо Сьюзен Бук.
— Может, мне стоит попробовать? — неуверенно проговорил я.
Джулиет наверняка пользовалась некромантией, или черной магией, в которой мне видится крупица правды, облепленная огромным комом дерьма и шарлатанства. Я придерживаюсь совершенно иной тактики: черпаю силу в собственном таланте, не прибегая к заклинаниям, тайнописи и обрядам. Предложение было совершенно искренним, но Джулиет отрицательно покачала головой: ей не хотелось взваливать на меня свою работу.
— Как по-твоему, я ничего не пропустила? У тебя ведь опыта куда больше, чем у меня…
В какой-то мере суккуб права. Если верить Джулиет, ей несколько тысяч лет, но на Земле она живет всего полтора года. В нашем смертном мире существует огромное количество вещей, касающихся взаимоотношений живых, мертвых и воскресших, о которых она даже не слышала.
С другой стороны, раз она демон, ее опыт в тысячу раз богаче моего. Что нового я могу рассказать суккубу о посланниках ада, если они совсем недавно были ее соседями?
И какой ответ мне следовало дать? Здорово, что в трудной ситуации Джулиет обратилась ко мне, очень здорово, поэтому расписываться в собственном бессилии совершенно не хотелось. Тем не менее ни с чем подобным я прежде не сталкивался.
— Мне нужно как следует все обдумать, — уклончиво проговорил я, — посоветоваться с друзьями. Прямо сейчас кажется: ты не пропустила ничего.
— Спасибо, Кастор! Если понадобится твое участие, гонорар мы, естественно, поделим.
— Блеск твоих глаз дороже любого гонорара. Но раз уж я здесь, хочу попросить об ответной услуге.
— Никаких проблем, слушаю!
— В своей… м-м-м… профессиональной деятельности…
— Моя профессиональная деятельность — это изгнание нечисти.
— Да, да, конечно… Но раньше, когда ты, м-м-м, охотилась, охотилась на кого-то конкретного, и, допустим, этот конкретный был в курсе и прятался… Как ты… Каким образом?
Я старался потактичнее задать важный вопрос, а Джулиет улыбалась, искренне забавляясь моим смущением. Воистину, у демонов странное чувство юмора!
— Хочешь спросить, как я искала человеческие души, например, твою, когда меня вызывали из ада, приглашая полакомиться?
— В общих чертах, да.
— Я ищу по запаху.
— Это я знаю и пытаюсь уточнить, по какому именно. По запаху тела или души?
— Я иду по следу обоих.
Так, уже какая-то информация!
— Отлично, а случалось когда-нибудь, чтобы твоя…
— Жертва?
— Я собирался сказать «цель», но пусть так… Случалось ли, чтобы жертва, зная об охоте, заметала следы, и ты ее больше не чувствовала?
Джулиет выдержала паузу, задумавшись над моим вопросом.
— Запах тела скрыть довольно просто, способов превеликое множество. А вот запах души замаскировать куда труднее… Хотя ручей или река спрячут и тот и другой.
Я кивнул — про воду известно любому изгоняющему нечисть.
— А случалось когда-нибудь, чтобы ты шла по следу, и запах был сильным, а потом раз — и исчезал? Не слабел, а исчезал полностью?
Секундное колебание — и Джулиет покачала головой.
— Нет, такое невозможно.
— А я вот сегодня днем столкнулся…
— Нет, — категорично повторила суккуб. — Наверное, тебе показалось, а на деле произошло что-то другое.
Вот и славно, будет над чем подумать.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Завтра заеду узнать, как твои успехи.
— Давай вечером, — предложила Джулиет. — Вместе поужинаем.
Перспектива суперсоблазнительная!
— За твой счет?
— Естественно.
— Договорились! Где встречаемся?
— Хоть прямо здесь. Поблизости, например в Уайт-сити, наверняка найдется какой-нибудь ресторан. Жду тебя к половине девятого.
Уже повернувшись, чтобы уйти, я неожиданно вздрогнул. Надо же, чуть не забыл! Тот двойной звук, то появлявшийся, то затихавший… Почему-то представилось, как свернувшаяся кровь плещется о невидимый берег. Я обернулся к Джулиет.
— Я его не узнал.
— О чем ты?
— О шуме. Ты сказала, что я его узнаю, что догадаюсь, но я не догадался. Что это был за шум?
— А-а, — разочарованно протянула Джулиет, словно я не смог решить элементарную задачу.
Я пожал плечами: извини, мол, тупого, но давай к делу.
— Это пульс, бьющийся с частотой один удар в минуту.
5
Я вернулся к машине, которую оставил за винным магазином, по понедельникам закрывавшимся раньше обычного. В Актон я приехал на «мондео» Пен: она разрешает его брать, когда не нужно самой. С появлением Дилана на серебристо-дымчатом «лексусе» форд практически перешел в мое пользование.
Сев за руль, я заблокировал все дверцы, потому что в ближайшие минуты собирался полностью абстрагироваться от реальности. На переднем пассажирском сиденье лежал пакет из «Сейнзбериз», а в нем — кукла Эбби. Я вытащил ее, накрыл ладонями и крепко зажмурился.
И тут же содрогнулся, потому что все началось снова: бесконечная боль прошлого Эбби, долгие годы страданий огромными волнами заливали хрупкую дамбу из набитого лоскутками муслина. «Ну, ублюдок, вот ты и попался, — с мрачным удовлетворением подумал я. — Со следа можешь меня сбить, только когда знаешь, что я охочусь. Нельзя же постоянно изображать Летучего голландца!»
Положив куклу на руль, словно мини-Иксиона,
[19]
я достал вистл и сыграл вступительные аккорды мелодии Эбби, еще не стершейся из памяти.
Через несколько секунд я получил тот же ответ, что и раньше: почувствовал, как к музыке прикоснулось что-то извне, точно мелодия была нитью клубка, который я бросал через Западный Лондон. На этот раз все ощущалось острее. Я находился в пятистах метрах к востоку от офиса в Харлсдене, зато в полутора километрах дальше на юг. Да, направление изменилось — теперь ниточку дергали не из-за левого плеча, а спереди, оттуда, где совсем недавно село солнце. В результате сосредоточить внимание и сфокусировать прицел на том секторе оказалось куда проще. Прикосновение было слабым, тающим, но я, отрешившись от внешних раздражителей, раскрывался ему навстречу и напряженно прислушивался лишь к сигналам той единственной частотной полосы, которую создавал и поддерживал, играя медленную жалобную мелодию на тинвистле. Эбби уходила… Легчайшее дуновение в мундштук — я сыграл одну-единственную ноту, слишком низкую для восприятия — и медленно, крошечными порциями начал…
