Жуков перевернул несколько страниц и, не меняя интонации, прочитал:
— «Будин Николай Николаевич, 1907 года рождения, доцент кафедры общей статистики, по решению учёного совета командирован в Ясногорск для работы над докторской диссертацией…»
— Фотографии совпадают?
— Фотография, переданная бильдаппаратом, несколько смутна. Однако при визуальном сличении имеется некоторое сходство.
— Что дала экспертиза?
— Спецоптика даёт расхождение фотографий. Экспертиза приложена, — и Жуков достал заключение экспертизы, но Язин спросил:
— Сняли ли копию с личного удостоверения Будина?
— Власов был послан в проходную Купаевского завода, где сейчас работает Будин. Он сфотографировал удостоверение. Копия в папке.
— Что ответила спецчасть института?
— Очень мало: «Заведующий кафедрой, заслуженный работник, беспартийный, член учёного совета, в научной командировке». Приложили фотографию. По тому же бильдаппарату.
— Есть сходство?
— Почти нет.
— Что дал Дутов?
— Будин на знакомство не идёт. Неразговорчив. Сидел за одним столом, сказал лишь несколько фраз: «Какая погода! Духота в зале!» Осторожен, недоверчив. Быстро ушёл.
— Как у Тонкова?
— Провал. На знакомство не идёт.
— Отзыв профессора Никольского?
— Никольский, научный руководитель Будина, сообщил телеграммой, что Будин безукоризненно честный человек, высоко квалифицированный. Телеграмма в папке.
— Провели ли опознание?
— Да. Передали по телефото в Москву два снимка. Один сделал Власов вплотную в проходной будке, второй — Кузьмин телеобъективом. В опознании участвовали директор института, секретарь учёного совета и заведующий спецчастью. Общий вывод: Будин ясногорский и Будин московский — разные люди. Но следует помнить, что телефото может дать искажение.
— Дальше!
— В институте тревога. Спрашивают: «В чём дело?» Пишут, что Будин не шлёт писем, лишь одни телеграммы.
— Дальше!
— Часть материалов даёт вывод: ясногорский Будин — самозванец. В подтверждение имеется, — тут Жуков быстро пересчитал бумаги, — 5 документов.
— Вторая часть материалов, — после паузы объявил Жуков, — сложнее. Наружное наблюдение установлено с 15 июля, не считая ранее начатого контроля со стороны УКГБ. Даю сводку:
«15 июля с 7 до 8 вечера Будин ужинал в ресторане «Дарьял». В 8.05 уходил в гастроном. С 8.30 и до сей минуты не выходил из квартиры, где находится один. Обычные посетители квартиры Будина, по восстановленным данным, — почтальон, доставщики телеграмм, уборщица, прачка. Позавчера утром — это по данным ГБ — на имя Будина пришла телеграмма из Москвы. Её содержание: «Срочно ускорить диссертацию. Кафедра задыхается…»
— «Ускорить диссертацию», — задумчиво повторил Язин. — Ускорить… Телеграмма проверена?
— Проверяется.
— Сколько людей приставлено к Будину?
— Два для наблюдения, третий для связи. Это в одну смену.
— Добавить ещё одного человека. Будин бесспорно дома?
Жуков несколько смутился.
— Из квартиры один выход. По донесениям — дома.
— Здоров?
— Это установить не удалось. К телефону подходил.
В что время вошёл Зайцев, работник Управления госбезопасности.
— Простите, что перебил. Срочный пакет. Доставлен специальным самолётом.
Жуков принял пакет и вскрыл плотный светло-коричневый конверт, прошитый белым шнуром и скреплённый пятью сургучными печатями.
Это был ответ ЦУИ, Центрального управления информации. На шелестящей тонкой бумаге Язин прочитал:
Совершенно секретно
Заместителю начальника БОРа КГБ майору Жукову Ю. И.
Шлём первые ориентировочные сведения. До 1940 года в Риге проживал белоэмигрант Углов Дмитрий Васильевич, 1907 года рождения, сын капитана царской армии, из дворян, сам поручик белой армии. Найдено примерное сходство между присланной для опознания фотографией и Угловым Д. В. Идентификация проведена экспертами Широколобовым и Огорелковым. О пунктах сходства сообщаем:
1. Шея длинная, средней толщины.
2. Форма лица округло-треугольная, основанием вверх.
3. Лоб выступающий, большой, ширина большая.
4. Нос тонкий, средний.
5. Подбородок узкий, видна подбородочная ямка.
6. Правое ухо — раковина малая, прилегание уха полное.
7. Направление бровей косовнутреннее.
Уточнение продолжается. Дореволюционная биография Углова Д. В. и его отца Углова В. Н. высылается шифром. Начальник ЦУИ СССР полковник Снегирёв
Отложив бумагу, Язин продолжал:
— Есть ли балкон?
— На квартире Будина есть балкон. Под наблюдением также. Перед балконам клумба. Можно спрыгнуть без ушибов.
— Сад освещается ночью?
— Нет.
Доклад Жукова продолжался ещё несколько минут. Тут были и карта маршрутов Будина по городу, и отзыв об этом человеке официанта Маркова из «Дарьяла», и запись о работе Будина в статистическом отделе Купаевского медезавода, и другие бумаги и документы, из которых слагалась примерная картина действий «кандидата наук» в Ясногорске за последние дни.
Передвижения его в городе можно было графически представить так: из небольшого круга — квартиры на Песчаной — выходят четыре стрелы: на «Дарьял», на гастроном, на встречи с Нежиным, благодаря которым Будин и попал в орбиту внимания Язина, и на заводы.
В конце доклада Язин заметил:
— В нашей информации существенный изъян, Юрий Ильич: ни слова о посещении Будиным своего резидента. Напрашивается вывод: или Будин обходит наблюдение, или визиты шефу запрещены.
И полковник переменил тему:
— А теперь займёмся Козловым. Что нового?
— Вчера и сегодня Козлов сидит дома. За покупками посылал швейцара. Механизмы микроаппаратов вчера остановились.
Язин взглянул на часы, было почти 8 утра. Предстояла новая сложная операция, и он сказал:
— Аппаратура из комнаты Козлова должна быть убрана не позже 8 часов завтрашнего утра. Не позже, — твёрдо повторил он.
22. Синий тарантул
Когда в кабинете Ильина шли тончайшие химические, газометрические и дактилоскопические исследования, когда Язин изучал план Ясногорска и Серого замка, когда Ганин и Скопин анализировали личные дела четырнадцати сотрудников, когда Козлов тайно фотографировал каждого посетителя Главурана, — работник спецгруппы, которому человек с мозолью дал шпионскую кличку «Синий Тарантул», неторопливо шёл на работу.
