Он снова открыл глаза. Кругом по-прежнему безжизненная пустыня. Иллюзия или еще что-нибудь, но он крепко прилип к ней.
— Да черт побери! Это же невозможно!
Приступ здорового негодования поднял его на ноги. Здесь должен быть ключ — какая-нибудь неувязка неизбежно откроется внимательному взгляду. Он пойдет к камню и шаг за шагом исследует весь свой путь. На сей раз ориентиром был избран острый выступ скалы, находящийся как минимум в десяти милях от Роджера. Тайсон ступал медленно, осторожно, часто останавливаясь, чтобы получше рассмотреть почву под ногами. Он сам толком не знал, что высматривает, но одно было ему ясно: та ловушка, в которую он угодил, — теперь он размышлял именно в таких терминах — очень сильно напоминала аквариум для золотых рыбок. Глупая рыбка может сколько угодно суетиться, но невидимая стеклянная стена будет постоянно направлять ее в противоположную сторону, туда, откуда она только что приплыла. Здесь тоже стена, по-видимому неосязаемая, ограничивает три измерения сразу. Движение возможно двух видов: наперерез, в лоб, от стенки к стенке и вдоль круглой стены, что, конечно, труднее; так, как делают гуппи, плавающие в своей тюрьме по периметру, параллельно стыкам аквариума.
Что-то впереди привлекло внимание Роджера, какое-то отклонение от обычного пустынного пейзажа. После нескольких минут самого пристального наблюдения он смог дать себе отчет в происходящем: вещи, находящиеся прямо перед наблюдателем, смещались по мере приближения к ним вправо и влево. Само по себе подобное явление протекало вполне в рамках нормального перспективного эффекта, но та скорость, с которой вещи расползались, была подозрительна. Цепь скал, возвышавшаяся перед ним, разбегалась в разные стороны слишком быстро, а прямо по линии взгляда пространство дыбилось, колыхалось по вертикали. Стоило только ему остановиться — эффект пропадал; шел дальше — возобновлялся. Теперь он знал, что стена эта неосязаема, почти абстрактная плоскость, в которой происходит растяжение пространства. Вот показалась какая-то точка, с каждым шагом увеличивающаяся в размерах, пока не превратилась в знакомый камень… в нескольких десятках шагов… по дорожке. Он оглянулся назад — камня не было видно, где-то вдали смутной оранжевой грядой в свете заходящего солнца вздымались скалы.
— Ладно, — произнес Роджер вслух, его голос буквально потерялся в величии пустынного молчания. — Будем считать, что это эффект линзы. Какая-нибудь четырехмерная пространственно-временная линза, если такое бывает. Название это, конечно, не слишком поможет мне, но зато я кое-что узнал.
Он оставил на песке метку и пошел к камню, считая шаги. Триста двадцать один. Роджер возвратился к метке. Проследовал по дорожке дальше, пока не увидел тот же камень. Остановился, стал считать шаги. Четыреста четыре с этого конца.
— Ну что ж, пока все не так уж плохо, — задумчиво бормотал Роджер, приближаясь к своему камню. — Феномен имеет фиксированный центр. Пусть аквариум и представляет собой сферу, он все равно должен иметь определенные размеры.
Роджер на секунду замедлил шаг, пытаясь схватить образ, оформляющийся у него в голове, — трехмерную реальность взяли за концы и завязали, получив выпуклое замкнутое пространство… так прачки завязывают простыню наподобие мешка…
— …И моя задача заключается в том, — продолжал Роджер, — чтобы найти этот узел!
Когда мысль была исчерпана, он посмотрел вперед и заметил какое-то едва уловимое движение воздуха. Роджер плашмя бросился на землю, надежно спрятавшись за камнем. У валуна, где он пришел в сознание, появилась светящаяся полоска. Затем показались собранные в пучки металлические члены, а потом угловатое багровое, безголовое, одноглазое нечеловеческое туловище.
— Опять эта чертова Брюква. — Роджер чуть не задохнулся. — По-прежнему жив и хочет поймать меня!
Роджер пластом лежал на земле и наблюдал, как из прозрачного воздуха выныривает целое чудовище со всеми своими отростками. Это было похоже на театральное представление: примерно так же актер выскальзывает из-под невидимого для зрителей задника. Секунду чудовище в нерешительности покачивалось на своих пучкообразных низких лапах, которые как две капли воды походили на торчащую систему верхних отростков, потом двинулось прочь от скалы, внимательно изучая землю перед собой.
— Идет по моему следу! — ужаснулся Роджер. — Через каких-нибудь пять минут мне крышка.
Он вскочил на четвереньки и таким образом пробежал несколько метров, не спуская глаз с чудовища, которое быстро двигалось на своих пружинистых щупальцах. Выглядывая то тут, то там из-за укрытий, Роджер следовал за монстром — единственный шанс оказаться впереди него. Приблизившись к камню, Тайсон заметил слабо мерцающий свет, исходящий от вертикальной линии. Казалось, маленький паучок сплел из света паутинку и протянул ее из другого мира…
— Это же портал! — Он чуть не захлебнулся от облегчения. — Мне совсем не хотелось бы возобновлять разговор с помешанным специалистом по туалетным росписям, но объяснять этому корнеплоду, для чего мне потребовался его самокат, хочется еще меньше.
Роджер осторожно приблизился к светящейся пульсирующей жилке и увидел, как она расширяется, быстро и нежно обволакивает его, словно мыльная пена, потом вновь раскрывается и пропадает у него за спиной.
Он стоял в темноте, небо прорезалось зарницами, как во время праздничных фейерверков. В воздухе что-то грохотало, гремело, ухало и время от времени взрывалось.
«Что-нибудь празднуют, — догадался Роджер, вдруг обратив внимание на то, что стоит почти по колено в холодной воде. — Интересно, по какому поводу…»
Он протянул руки и обнаружил, что находится в грязной, с почти отвесными скатами траншее, закрывающей его с головой. Мокрая стена окопа отражала какой-то слабый огонек впереди. Он пошлепал к нему, повернул направо и оказался перед обитой деревянными брусьями дверью, заваленной мешками с песком. Внутри за столом, сооруженным из перевернутых ящиков, сидели трое и резались в карты. Свет шел от свечки, прилепленной прямо к доске.
— Эй, малыш, заползай к нам, — пригласил один из играющих, молодой мужчина с болезненно-желтым, худым лицом, одетый в расстегнутый жакет горчичного цвета. — Большой Отто может ударить с минуты на минуту.
— Ну-ка, ну-ка, парень, — отозвался второй в подтяжках поверх шерстяной поддевки, шлепнув картой о стол, — может, тебе известно их чертово расписание?
Третий, верзила в серо-зеленом уставном кителе, аккуратно положил карту на доску и пыхнул своей огромной трубкой.
— А, ты есть новичок, — приветствовал он дружелюбно, говоря с явным немецким акцентом. — Как насчет покера?
— О нет, не сейчас, — ответил Роджер, нерешительно входя в зыбко освещенное помещение. — Послушайте, ребята, не могли бы вы сказать мне, где я? Понимаете, моя… машина сломалась по пути на… новое место работы…
Громкий смех заглушил объяснения Роджера.
— Новая работа, говоришь! — подмигнул тот, что в подтяжках. — Да здесь, кажется, только одна работа, парень.
