Роджер попытался состроить недовольную мину, но левая половина его лица, казалось, одеревенела.
— Я парализован! — попытался завопить он, но получилось нечто неразборчивое.
В этот момент он получил хороший тычок в бок, от которого свалился со стога на грязный земляной пол. Дверь распахнулась настежь, и на бледном фоне предрассветного неба возник высокий худощавый человек в широких рабочих брюках и с вилами в руке.
— А, это опять ты, Энди Баттс, — торжествующе произнес злой голос. — Я ведь предупреждал тебя, скотина, что не надо бегать ко мне на сеновал и пугать Джорджа и Элзи. Черт возьми, я заставлю тебя отрабатывать за свои ночные визиты. Начни с конюшни. Вылезай отсюда и за дело, парень!
Роджер попытался встать на четвереньки, но вместо этого упал лицом в грязь.
— Да ты к тому же пьян в стельку! — зарычал человек с вилами и пошел на Роджера, выставив вилы вперед. — Ну-ка, быстренько приводи в порядок мозги и выметайся отсюда, а то, клянусь, будет хуже! Ты у меня узнаешь, что ждет непослушных! Вставай же, черт! — Человек ткнул его вилами.
Увидев блестящие наточенные зубья, Роджер издал несколько нечленораздельных звуков, поджал под себя одну руку и одну ногу и попытался начертить на полу круг. Хозяин посмотрел на него вытаращенными глазами.
— Энди, дружище, что с тобой! — поперхнулся он.
— Помоги! — попытался закричать Роджер, но при этом издал лишь хриплый клекот и снова упал лицом в грязь.
— Энди, тебя хватил удар! — завопил вилоносец. — Не шевелись зря, Энди! Я сбегаю за доктором Вакерби.
Путем невероятных усилий Роджер — он же Энди Баттс — смог обрести контроль над своими членами, распрямив их в диком прыжке при попытке вскочить на ноги. Попытка частично удалась, он распрямился, бешено завращал руками перед лицом завороженного хозяина и перед тем, как обрушиться на землю подбородком вперед, успел начертить для него в воздухе множество кругов.
— Он сошел с ума! — завопил хозяин, поспешно поднимаясь, и выбежал вон.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил неслышный голос. — Этот маньяк мог убить нас!
— Отдай мою ногу! — решительно потребовал Роджер. — Надо срочно выбираться отсюда!
— Немедленно входи в канал, — скомандовала К'Нелл, — иначе я не позволю тебе двинуться с места!
— Ты что, дорогая, спятила? Или тебя надо немножко пощекотать вилами, чтобы ты знала это ощущение?
— Ничего у тебя не получится! Я отдам в твое распоряжение всю нервную систему. Лови ощущения сам!
— Но я не знаю, как снова попасть в канал! — воскликнул беззвучно Роджер.
— Пробуй!
— Ладно… — Роджер лег на пол и закрыл глаза.
Он погрузил взгляд в аморфную серую массу, где медленно плавали едва светящиеся пульсирующие точки и штрихи. Он пытался найти ключ — все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда! Вместо этого в голову лезла всякая чушь: он представлял приблизительный вес своего жирного — с тех пор как произошло переселение в Энди Баттса — тела, слышал скрип двухнедельной щетины на подбородке, болезненно реагировал на голодные желудочные спазмы, усугубленные отвратительными ощущениями утреннего похмелья.
— Фу, — плевалась К'Нелл, — меня тошнит!
— Молчи! Дай сосредоточиться!
— Быстрее, прошу тебя! Эти варвары уже рядом.
— Я делаю все возможное! — заскрипел зубами Роджер, обнаруживая по ходу дела, что скрипеть приходится голыми деснами, на языке появился какой-то странный отвратительный налет, в глазах — резь, голова зудит от усилий многочисленных суетливых насекомых, носки источают омерзительно несвежий запах и плюс ко всему его охватывает непонятная боязнь доктора Вакерби.
— Владелец этого несчастного тела пристает со своими проблемами! — беззвучно пожаловался Роджер.
С большим трудом ему удалось отвлечься от реакций и ощущений Энди Баттса, чтобы освободить свое сознание для концентрированного гипнотического воздействия. Серость возвращалась, очищалась от примесей, становилась более воздушной и проницаемой. Два источника тихого света медленно вплыли в круг его сознания, неся успокоение.
— Мне кажется, я обнаружил наши тела, — рапортовал он. — Попробую войти в них…
Он призвал всю свою волю для слияния с желанными объектами, которые продолжали смутно и бесформенно покачиваться то ли в непостижимой дали, то ли в нескольких миллиметрах. До его сознания донеслись приглушенные шаги и возбужденные голоса идущих, он еще раз смутно пережил все страхи и боли несчастного Баттса. В последнем отчаянном порыве он бросился к ближайшему свету и тотчас же почувствовал ответный толчок, словно К'Нелл с силой оторвалась от него.
Роджер очутился в каком-то узком пространстве, которое сдавило его не хуже смирительной рубашки. Вокруг что-то трещало и ухало; резкие и неприятные запахи бередили его обоняние. Размытые серые и белые формы неповоротливо шевелились перед глазами. Он хотел раздвинуть невидимые преграды, кричать о помощи… Он чувствовал под собой массивные, неповоротливые части тела, под грубой оболочкой играли нечеловеческие мышцы. Поле его зрения постоянно качалось, и наконец он увидел грандиозные контуры какого-то очень крупного тела. Он несколько раз моргнул, но видение не пропадало — это была здоровая тягловая лошадь из конюшни.
— К'Нелл! — взмолился он.
Вместо голоса раздалось лишь громкое рычание. Он отпрянул назад, но почувствовал препятствие, и его мощные задние ноги, управляемые забытым инстинктом, совершили великолепный подскок. Какие-то доски пугающе трещали и лопались. Панический лошадиный бессознательный страх толкал его вон — прочь из стойла. Вокруг него толпились маленькие взволнованные людишки. Он жаждал простора, стремился к открытым бесконечным пространствам, рвался на волю, но на его пути смутно возникло что-то темное и длинное. Он одним махом перескочил препятствие и безумным галопом помчался в бескрайние зеленые поля, полные свободного воздуха и безмятежной неги.
В его сознании возник смутный будоражащий образ молодой кобылки, ее уютной, упруго изогнутой телесности, и он остановился, закрутился на месте, пытаясь взбухшими ноздрями поймать ветер, энергично фыркнул, ибо это был точно ее запах. Его огромное сердце забилось медленно и гулко, но запах родной конюшни наполнил его забытыми и вдруг воскресшими страхами и тревогами… Понурив большую голову, он побрел назад. Неожиданно показалась кобылка, приближающаяся галопом, и он заметил ее дрожащие ноздри, когда она его нюхала…
— Т'Сон, что ты наделал?
Слова, кажется, имели какой-то смысл — какой-то… но постичь этот смысл было так сложно, что требовалось какое-то страшное усилие…
— Т'Сон, напряги память! Вспомни инструктаж и соберись! Подумай о миссии!
Он же лишь игриво и шаловливо ринулся к ней, а когда она отпрянула, даже не подумал отчаиваться. Смутное, но воистину огромное желание зашевелилось в нем, взметнуло его на дыбы, исторгло из могучей груди неистовое ржание, заставило вновь и вновь домогаться ее, возобновляя атаку.
